Лионель попал в руки излишне преданного Регенту человека, и его могут расстрелять, якобы, за «предательство». Эмиль обращается за помощью к Хайнриху. К тому же, у Лионеля немало верных друзей.
Сиквелл к «Супругу поневоле»: https://ficbook.net/readfic/727100, «Ревности»:  https://ficbook.net/readfic/7399823 и«Во спасение»:  https://ficbook.net/readfic/8052088


Хайнрих был очень обеспокоен тем, что отправившийся в Талиг, навестить брата, Лионель что-то не возвращается. Ли был очень пунктуален, и если обещал вернуться в определенный срок, то никогда не нарушал свои обещания. И вдруг куда-то пропал! Это тревожило короля Гаунау. Чтобы отвлечься от беспокойства, он пытался заниматься делами, читал присланные документы, но все больше понимал, что без Лионеля адьютанты присылают ему какую-то немыслимую чушь, и, вообще, все идет совсем не так, как надо. Молодой супруг вносил в жизнь короля Гаунау какую-то упорядоченность,-Нелле был очень аккуратен, и с ним все было на своих местах, никто не подсовывал королю заведумую чепуху,-лишь бы хоть что-то положить на стол, никто не бегал по дворцу с паническими криками, ничего не ломалось и все было на своих местах. Лионель умел командовать всеми,-от слуг до генералов,-и каким-то загадочным образом, удерживать вокруг себя порядок. И не просто порядок, а утонченную, красивую аккуратность. Всего же за несколько дней его отсутствия все опять пошло кувырком,-в документах полнейшая ерунда и неразбериха, шадди холодный, яичница невкусная, слуги разболтались, и, вместо того, чтобы работать, играли в карты с солдатами дворцовой стражи, пасынок Роберт успел подраться на дуэли, причем, по примеру талигского Регента, герцога Алвы,-сразу с семью противниками. Благодаря своей ловкости и тому, что все тот же самый Лионель обучил его блестяще владеть шпагой, он выкрутился,-но Хайнрих сам строжайше запретил поединки, считая их никчемным риском для жизни молодых дворян, а его приемный сын нарушал его указ по семь раз на неделе!

Хайнрих уже собирался вызвать Роберта к себе, чтобы отчитать, как тот ворвался к нему сам.
-Отец… Ваше Величество!-Задыхаясь, проговорил он,-К вам маршал Лэкдеми! То есть, бывший маршал, а сейчас барон Альмейда!
-Барон Альмейда?-Удивился Хайнрих,-Но как же это так? Ведь Нелле поехал его навестить! Где он сам?
-Не знаю,-Опустил глаза Роберт,-Барон заявил, что сам все объяснит. Кстати, он ранен.
-Ранен? Успел, как и ты, где-то подраться?
-Он говорит, что его преследовали люди Регента Алвы!
-Таак! Чем дальше в лес, тем злее «гуси»! Ну, если уж он прибыл,-проси его сюда!
Вошедший молодой человек удивил его сходством с Лионелем. Хайнрих знал, что Эмиль и Лионель близнецы, и, все-таки, их похожесть оказалась для него сюрпризом. Эмиль был, буквально, отражением брата, только черты лица были несколько мягче.
-Ваше Величество,-Сообщил, как и полагалось, Роберт,-К вам барон Альмейда!
-Добрый вечер, Эмиль,-Улыбнулся Хайнрих,-Очень рад видеть вас у себя, в Липпе! Что привело вас ко мне?
-Ваше Величество, к сожалению, этот вечер вряд ли можно назвать добрым,-Отвечал Эмиль,-Мой брат и ваш супруг арестован. Он приехал навестить меня, и попал в руки кансилльеру Валме, которого какой-то «Леворукий» принес в Хексберг!
-Валме посмел арестовать вице-короля Гаунау?!
-Ваше Величество, граф Ченизу — человек довольно бесцеремонный,-Отвечал Эмиль,-Когда-то, до ракановского переворота, он промышлял частным сыском, и нередко ставил в неудобное положение представителей самых блестящих фамилий Талига.
-Да плевать мне на его прежние занятия, если даже он в борделе служил! Арестовать вице-короля-это скандал. И если граф этого не понимает, то он либо круглый дурак, либо хочет опять спровоцировать войну между нашими странами! Ваш брат принес нам мир. А этот ненормальный, явно, хочет его разрушить!
-Ваше Величество, не надо,-Пробормотал Эмиль,-Не надо войны! Талиг измучен, почти разорен, в Северной Придде опять мятеж и дриксенские бандиты. Мы не потянем..
Не договорив, он потерял сознание, и рухнул бы на пол, не успей Хайнрих его подхватить.
-Похоже, что он, правда, ранен,-Пробормотал Хайнрих,-Бедный мальчик! Роберт, ну, что ты стоишь?! Марш за доктором!
Осмотрев Эмиля, лейб-медик Шенк проговорил:
-Бедняжка! С простреленным плечом,-да еще и в положении!
-«В положении»?-Переспросил Хайнрих,-То есть, он беременен?
-Да. Просто, он очень худенький, поэтому, пока это не так заметно. И, к тому же, «отмеченные»-не женщины, и животик у них проявляется довольно поздно, почти к концу срока. Но, вообще, было очень неразумно, с его стороны, пуститься в дорогу в таком состоянии, получить ранение, и даже, очень плохо себя чувствуя, мчаться сюда. Ему, вообще, лежать нужно побольше! И почему его муж за ним не уследил?
-Его супруг моряк,-Отвечал Хайнрих,-Возможно, что он в походе. А бедный мальчик был вынужден пуститься в эту опасную дорогу из-за брата! Теперь понимаю, как он любит Нелле, если так, из-за него, рисковал!
Хайнрих распорядился отнести Эмиля в покои своего супруга, а сам долго ходил по комнате, нервно куря трубку, и размышляя, что делать. Отправить Алве ультиматум, угрожая войной? Ха! Герцог-не тот человек, что испугается военных действий! Скорее, наоборот,-это его развлечет! Он полезет на рожон, не считаясь с тем, что его страна разорена переворотом, внутренней и внешней войной. Поскольку, бесится от скуки. Люди для него пешки и не более. Это Гаунау,-страна маленькая, и сам Хайнрих знает чуть ли не каждого своего подданного лично, и останавливается на ярмарке, чтобы спросить купца, как поживают его дети, расспрашивает солдата о здравии старенькой матушки, помогает собрать приданое девушкам из разорившихся семейств и пробует суп на кухне Ронсвикского полка. Герцог Алва-правитель огромной страны, и, к тому же, еще и правитель Кэналлоа и Марикьяре. Так что, жизни людей для него ничего не стоят. Он и собственную абсолютно не ценит. И воевать для него -нечто, вроде поедки на пикник. Во всяком случае, судя по тем безумствам, которые он вытворял в Фельпе и Варасте! Так что, слать ему ультиматумы,-почти то же самое, что пугать утку рекой! Вот, если бы надавить на то, что ему, по-настоящему, дорого!
-Роберт!-Позвал Хайнрих,-Роберт, ты еще здесь?
-Да, Ваше Величество,-Вырос на пороге приемный сын,-Здесь!
-Распорядись взять под арест талигского посла Придда! Конечно, это весьма рискованно, но посмотрим, что будет с Регентом, когда он поймет, что против него тоже могут сыграть не по правилам!
-Ваше Величество, будет скандал!
-А поступить подобным образом с моим супругом-не скандал? И, кстати, объяви, что мы признаем в качестве кесаря Дриксен нашего юного родственника, герцога Руперта фок Фельсенбурга! Пусть Алва знает, что мы желаем мира и порядка в Кесарии, и хотим видеть ее другом, а не противником!
-Руперта?!
-А что тут такого?!
-Когда-то этому молодому человеку уже предлагали дриксенскую корону. Но он заявил, что лучше будет жить частной жизнью, со своим любимым, кстати, тоже нашим родственником, виконтом Сэ, и работать лекарем!
-Ладно, пусть сделает своего любимого консортом, и лечит всех дриксенских кошек подряд! Во всяком случае, это лучше, чем то безобразие, которое там сейчас происходит!
-А что мы будем с безобразием делать?
-На это мне пары полков хватит! У «гусиных» мятежников даже приличной армии нет! Так что, они для нас не проблема!
Распорядившись об аресте Придда, Хайнрих прошел в покои Лионеля. Эмиль полулежал на кровати, убранной меховым покрывалом, просматривая книгу, которую недавно читал его брат.
-Читаете,-Улыбнулся Хайнрих,-«Плясунью-монахиню»? Нелле прочел ее недавно, а потом заявил, что это немыслимая глупость!
-Он прав,-Отвечал Эмиль,-Я читал ее еще тогда, когда учился в «Лаик». Ли тогда ее так и не осилил, именно, по этой причине!
-Дитя мое,-Вздохнул Хайнрих,-Вы сами совершили опаснейшую глупость, бросившись сюда, нося под сердцем ребенка! Вы хоть знали, что вы в положении?
-Конечно,-Кивнул Эмиль,-Знал!
-Так, какого «Леворукого»?! Или вы так не любите своего ребенка, что готовы были им рисковать, ради брата?
-Я люблю ребенка,-Тихо проговорил Эмиль,-Но Лионеля тоже люблю. Ваше Величество, умоляю,-спасите его! Я готов на все! Даже никогда его не видеть, чтобы он больше не рисковал, приезжая ко мне! Только спасите!
-Почему вы не должны его видеть? Мы можем приезжать к вам с визитами. И вы можете ездить к нам с мужем.
-Я в ссылке. Мне нельзя выезжать за пределы Талига.
-Что за бред?! В какой ссылке?!
-Я сидел в крепости, по множеству обвинений. Примерно, как адмирал Кальдмеер. И ждала меня та же участь. Рамон Альмейда вытащил меня из крепости, вступив со мною в брак. Ему было приказано увезти меня в Хексберг, откуда мне было запрещено выезжать. С тех пор, я живу там, с мужем. Рамон меня очень любит. Но когда Ли был арестован, мой муж был в походе. Иначе, возможно, мне не пришлось бы ехать сюда. Он смог бы чем-то помочь. Лионеля судил некий «выездной трибунал», а в действительности,-отвратительный балаган, где не было даже настоящих судей,-их заменили офицеры из свиты кансилльера. Которые, ничего не понимая, возвели на моего брата дичайший поклеп, обвинив его в «измене», которой они сочли брак с вами, Ваше Величество, приписали ему какие-то жестокие расправы с мирным населением, хотя, Ли никогда не убивал мирных. Даже с мятежниками он, чаще всего, предпочитал договариваться без излишних жертв, хотя, когда-то, бунтовщики убили нашего отца. А расстрелы мародеров бывают во время любой войны. Во время эпидемии, которая долгое время, полыхала на севере, нашлись те, кто воспользовался этим, чтобы пограбить брошенные перепуганными жителями дома. Ли не мог это спустить, иначе, мародерство приняло бы размеры, пострашнее эпидемии. А что он мог еще сделать? Упрашивать их вернуть награбленное? Как будто, они бы послушались! Так, в чем он виноват? Все это напоминало «выездные суды», которые устраивал в Дриксен генерал Хохвенде, чтобы расправиться с людьми, неугодными принцу Фридриху! Брат даже не считал нужным перед ними оправдываться. Просто, насмехался. Чем тоже их разозлил. Защитника у него не было. И приговор вынесли за какие-то минуты. У меня есть всего несколько дней. Несколько дней, пока в Хексберг не приедет Регент. И я решил воспользоваться этим, чтобы просить вас спасти брата. Если бы я не был беременен, то, в уплату за его спасение, мог бы предложить вам себя. Впрочем, если вы хотите, мое положение вам не помешает. Это еще не так заметно.
-Прекратите, глупышка!-Возмутился Хайнрих,-Я не из тех, кто пользуется несчастьем ради своего удовольствия! Тем более, что вам, после всего, что вы пережили, надо беречь ребенка! Лежите и отдыхайте! -Он осторожно погладил Эмиля по голове,-Кстати, у вас прекрасные волосы. И сами вы просто очаровательны. Счастливчик ваш муж!
-Ну, да, счастливчик! Что ему навязали ссыльного!
-Вряд ли его это особо расстроило! Первый Адмирал Талига-не из тех, кого можно заставить вступить в брак без любви!
-Он женился, чтобы вытащить меня из-под виселицы!
-Если он решил спасти вас, значит, он вас очень любит! Так что, прекратите капризничать и отдыхайте, чтобы не огорчать его болезнью. Мой лейб-медик сказал, что вам нужно лежать и ни о чем не беспокоиться! Милле, Милле! У вас уже второй ребенок будет, а вы сами еще, по сути дела, мальчишка!
-Когда-то Арно шутил,-Вздохнул Эмиль,-Что с Ли ему бывает сложно, поскольку, тот очень взрослый и серьезный, а со мною проще, поскольку, я такой же, как он сам. Ли называл нас с ним, иногда, в шутку, «дети мои».
-Ну, что же вы?-Хайнрих опять погладил его по голове,-Глазки на мокром месте! Успокойтесь, пожалуйста! Ваши переживания дурно влияют на ребенка! Все будет хорошо, вот, увидите! Я вытащу Нелле из зубов каких угодно ызаргов! Так что, отдыхайте и ничего не бойтесь! А когда вам станет получше, вы сможете посмотреть, как мы живем, погулять по столице!
-Я не могу гулять,-Отвечал Эмиль,-Мне нужно срочно вернуться в Хексберг!
-И как вы туда вернетесь, если в вас там стреляли? Пока ваши проблемы не решатся, вы останетесь здесь! Если себя не жалко, хоть дитя пожалейте!

Лионель Савиньяк не боялся погибнуть. За годы военной службы, он привык к тому, что это может случиться в любой момент, и потому, особого страха не испытывал, и не не сожалел о том, что отправился навестить Эмиля,-ведь так давно его не видел. И так хотел встретиться с тем, кого любил больше, чем брата! Конечно, у Эмиля теперь была своя жизнь, и у него самого тоже. У обоих были мужья, а Эмиль еще и ждал ребенка,-об этом Лионель знал, из писем посла Гаунау в Талиге, графа Александра Вальдзее. Но они так долго были вместе, что отказать себе в удовольствии увидеть Миля он просто не мог.
-Что ж, за удовольствия надо платить, господин вице-король!-Усмехнулся Ли, глядя на свое отражение в на стенке глиняного кувшина с водой, стоявшего на хромом столике,-оно было нечетким, но разбитую губу и глубокую царапину на щеке,-следы захвата при аресте,-он прекрасно видел,-Но встреча с Милем того стоила! Недаром, отец когда-то говорил, что любовь и гибель всегда ходят рядом!
Единственным, о чем он жалел, было то, что он не успел увидеть Арно, который пропадал неизвестно где. Если бы обнять малыша, посмотреть в темные глаза, попросить не обижаться на суровость,-война есть война, и от этого просто некуда было деться, поскольку, на войне расклеиваться и давать волю чувствам,-просто непозволительная роскошь!
Жаль, безумно жаль, что сына ему так и не увидеть! Все остальное решено,-он не позволит хлыщу Валме над собой насмехаться! Выйдет на расстрел, как на парад. Завязывать себе глаза не позволит. И примет гибель в своем последнем бою, как и положено мужчине и солдату. Он попросил своего адьютанта Маркуса Ноймаринена принести камзол алого, «фамильного», цвета. На красном не будет видно крови. И, к тому же, это будет красиво. А граф Лионель Савиньяк привык думать о впечатлении, которое производит на окружающих. На встречу с Хайнрихом, когда они решились на переговоры, тоже поехал в алом камзоле, без шляпы, с перевязанными яркой лентой волосами и в бархатных перчатках. И Хайнрих это оценил,-слушал его почти с восторгом, бережно ухаживал за ним, когда он был ранен, а потом сделал ему предложение. И оказался хорошим, порядочным и добрым человеком. Который делал все, чтобы защитить своего Нелле. Теперь муж, скорее всего, будет в диком гневе. Как бы, со злости, в войну не ввязался! Этого только не хватало! Пожалуй, надо, через адьютанта, передать записку Анри. Попросить его, из-за такого недоразумения, с Талигом не ссориться. В конце концов, король Карл скоро подрастет,-так что, безумному Регенту царствовать не так уж долго. Если Алве регентская цепь не надоест, и он не скинет ее раньше времени! Или если его не убьют. Поскольку, врагов дорогой Росио нажил немало. Даже со всеми прежними друзьями успел отношения испортить. Ариго в отставке, Райнштайнер служит, но в опале, Людвиг Ноймаринен убит,-пожар в его доме, явно, не был несчастным случаем, даже дамы,-Луиза Арамона и их с Милем матушка, графиня Арлетта Савиньяк,-в негласной опале, Робер Эпинэ с супругой в Надоре, практически, в ссылке, где Анри Дарзье, племянник кардинала Дорака, неизвестно. На плаву только этот несчастный фанфарон Валме,-и то, неизвестно, надолго ли. Государственными делами господин Регент почти не интересуется, носясь по всей Кэртиане, в поисках, с кем бы еще подраться.

Маркус, явившись к нему, не сдержал слез.
-Мой маршал!-Пробормотал он,-Мой командир, позвольте мне разделить вашу участь! Я люблю вас! И хочу умереть вместе с вами!
-Вот еще!-Фыркнул Лионель,-Еще один влюбленный! Да что ж вы, все, на мою несчастную голову сыплетесь?! Маркус, я освобождаю тебя от адьютантской клятвы! Возвращайся в Липпе, учись в Университете. Напиши в Фельпский банк,-и тебе перешлют деньги, которые там хранил, для тебя, твой отец. Я добавил к этой сумме немного своих средств, так что, ты не пропадешь!
-Я не могу жить без вас!
-Не выдумывай! Ты молод, и таких, как я, переживешь еще множество. Ты должен жить! Ради твоего рода! Кто знает, смогут ли продолжить его твои довольно бестолковые братья? Альберт и Эрвин ни большим умом, ни примерным поведением, ни какими-то особыми талантами не отличаются. Так что, ты должен жить, Маркус!
Мальчишка разрыдался отчаянно и горько, как ребенок, прильнув к плечу Лионеля.
-Маркус,-Вздохнул Лионель,-Ты солдат или избалованная эрэа? Прекрати плакать, хотя бы, пока я еще жив! Пожалуйста, возьми мою записку и поезжай в Липпе! От того, как быстро ты туда доедешь, зависит, быть ли войне между Талигом и Гаунау. Я хочу, чтобы Хайнрих получил записку как можно быстрее. Если он получит ее позже, чем до него дойдет известие о моем расстреле, будет война! Она унесет множество жизней, понимаешь? Наши страны, и так, уже обескровлены! Гаунау, вообще, не выдержит войны, а я уже успел полюбить эту страну, и не хочу, чтобы она была уничтожена. Поэтому, вытри слезы, и, как можно скорее, поезжай в Липпе! Ты понял?
-Понял,-Кивнул Маркус,-Но если я уеду, я уже вас не увижу!
-Увидишь! Я всегда буду с тобой рядом, и буду тебя охранять, обещаю! Тебя и Эмиля с Арно я никогда не покину!
-Мой маршал!
-Ну, все, все, хватит слез, иначе, я утону даже раньше, чем меня расстреляют!
-Как вы можете так шутить?!
-Все, Маркус, поезжай! И помни,-останавливаться в дороге, чтобы пореветь, ты не имеешь права, от этого зависят судьбы Гаунау и Талига!
После визита Маркуса, Лионель подошел к маленькому зарешеченному окошку. В тюремном дворе гарнизонный офицер обучал солдат, как нужно целиться. В конце концов, один из пожилых солдат не выдержал.
-Господин капитан, да что же это такое?!!! Мы не расстрельная команда! Пусть этот кансилльер наемных дриксов привозит! А мы не палачи!
-Дурак!-Бросил офицер, скорее, устало, чем раздраженно,-Считай, что я этого не слышал!
-Да что же это делается?-Проворчал старик,- Мы при «Таракане» в своих не стреляли!
Ли усмехнулся, подумав о том, считал ли, когда-нибудь, Росио его своим. Ну, разве что, когда он был мальчишкой, и смотрел на великолепного родственника влюбленными глазами. А потом, когда повзрослел и сделал карьеру, то превратился в ненужного и опасного соперника. А когда он возглавил Северную армию, то начал замечать, в глазах Росио, откровенную неприязнь. Что было довольно болезненно,-когда-то лучший друг, родственник и любовник превращался в жестокого и коварного противника. А ведь когда-то, они вместе служили Талигу, вместе работали на кардинала Дорака, и постель делили тоже нередко, что обижало Эмиля, которому было прекрасно об этом известно,-не в последнюю очередь,-от Росио, которому, почему-то, нравилось видеть, как Эмиль переживает и болезненно ревнует. Будь характер у Миля пожестче,-яд Росио прислал бы не Штанцлер. Но У Эмиля было добрейшее сердце. Поэтому, у него даже врагов-то никогда не было! Ну, кому в голову пришло бы враждовать с молодым человеком, который почти не расставался с очаровательным малышом Арно? «Олененок» постоянно был рядом с Эмилем, который заботился о нем с такой нежностью, с какой не всякая мать заботится о своих детях. Та же королева Катарина всегда спихивала своих детей на руки нянек, менторов, и даже стражников. Лионель, являясь начальником королевской Стражи, немало нянчился с принцем Карлом и принцессами Анжеликой и Октавией. Они даже называли его дядюшкой, и приглашали в гости Арно. И когда произошел ракановский переворот, спасать их тоже пришлось Лионелю. Который успел отправить их к Ноймариненам, которые приходились им родственниками, поскольку, супруга герцога Рудольфа Ноймаринена была сестрой короля. Это стоило ему, потом, жестоких пыток в «Багерлее», но принца и его сестер Ли спас. Король Карл вряд ли спасет его самого, но, остается надеяться, будет милосерден к Эмилю и Арно. Они ни в чем перед ним не виноваты. И, если бы король проявил к ним доброту, они могли бы служить ему верой и правдой, как все Савиньяки долгое время служили своей стране и Престолу.

Хайнрих очень спешил. Он не мог позволить, чтобы его любимый Нелле погиб. Король Гаунау успел очень сильно привязаться к этому молодому упрямцу. Когда-то их брака хотел отец Нелле. И ради того, чтобы установить мир между их странами, и для того, чтобы обеспечить своему наследнику блестящую судьбу. Но потом граф Савиньяк был убит бандитами, называвшими себя борцами за какую-то «Великую Талигойю», а Хайнрих и Нелле оказались противниками. Казалось, что судьба разбросала их навсегда и уже никогда не сведет. Но она, все-таки, заставила их встретиться. Нелле прибыл на переговоры, удивив Хайнриха своей дерзостью и какой-то ребячливостью. Мальчишески-нагловатая манера речи, нарядный алый камзол, светлые волосы завязаны в «хвост» яркой лентой, перчатки из белоснежного алатского бархата. Хайнрих подумал, что Лионель слишком молод для звания маршала, а потому, и ведет себя, как избалованный юнец. Молодого, чересчур самоуверенного графа хотелось схватить в охапку, и как следует отшлепать.
А потом грянул выстрел. Савиньяк вздрогнул, но некоторое время держался в седле и даже продолжал беседу, как ни в чем не бывало, однако, в конце концов, склонился к гриве своего серого в яблоках коня и потерял сознание. Хайнрих, поняв, что дело плохо, придерживая его, чтобы Лионель не свалился с коня, отвез его к своему лекарю.
Рана оказалась очень опасной, Нелле задыхался, а лейб-медик Шенк говорил, что шансов спасти раненого не очень много. Хайнрих, сидя возле Лионеля, сжимал тонкие, холодеющие пальцы, согревая их в своих руках, и умолял:
-Держись, мальчик! Держись! У тебя получится,-ты молодой и сильный! Не уходи, прошу тебя, Нелле!
Пока Савиньяк был болен, Хайнрих понял, как дорог ему этот дерзкий мальчишка. И, когда Нелле очнулся, сделал ему предложение. Обвенчали их в Грогге, куда Хайнрих отвез своего любимого на лечение. Венчались они по двум обычаям,-эсператистскому, -ведь король Гаунау был, в своей стране, еще и главой церкви, и олларианскому, поскольку, Нелле менять свою религию не захотел,-скорее, из вредности, потому, что Хайнрих слышал, что граф Савиньяк, вообще, не особенно религиозен, в отличие от своего близнеца Эмиля, который был искренне верующим олларианином.
Хайнрих очень старался проявлять к Нелле как можно больше внимания и оберегать его. Парень рано потерял отца, а значит, явно, нуждался в опытном и мудром наставнике, несмотря на то, что всегда старался выглядеть самостоятельным и независимым.
По дороге в Хексберг король Гаунау встретился с Маркусом, адьютантом Нелле, который передал ему записку от его несчастного супруга.
-«Дорогой Анри! Простите, пожалуйста, что заставляю Вас горевать. Очень прошу Вас,-воздержитесь от каких-либо действий против Талига! Моя жизнь не стоит тех жертв, с обеих сторон, которые повлечет война. И умоляю,-позаботьтесь об Эмиле и Арно,-они самые дорогие для меня люди! Еще раз прошу прощения за причиненную боль. С любовью и почтением,-Нелле».
Маркус, передавший Хайнриху записку, сорвался в истерику, повторяя:
-Мой маршал попросил меня принести красный камзол, чтобы выйти в нем на казнь! Его убьют! Я хотел разделить его участь и уйти вместе с ним, но он не позволил! А я люблю его! Я без него жить не буду!
Из всех довольно бестолковых объяснений Маркуса, Хайнрих понял, что Лионель решил выйти на расстрел в красном камзоле,-скорее всего, чтобы показать Регенту, что ничего не боится и готов проститься с жизнью ярко и красиво. Отчаянный, неразумный, блистательный Нелле!
-Не бойтесь,-Осторожно гладя по голове дрожащего Маркуса, проворчал Хайнрих,-Нелле не убьют! Все будет хорошо! Вот, увидите!
-Если Лионеля убьют,-Всхлипывал Маркус,-Как мне смотреть в глаза Арно и Эмилю?! С Арно мы, когда-то, вместе учились!
-Не надо отчаиваться,-Повторил Хайнрих,-Никто Лионеля не убьет! Я сделаю для этого все, что могу, клянусь вам! Успокойтесь! Все будет в порядке! Постараюсь ипользовать все свое влияние, чтобы спасти моего Нелле, и не позволить Арно с Эмилем его потерять!

Сам Лионель был очень удивлен, что его посетил Олаф Кальдмеер. Бывший дриксенский адмирал неплохо прижился в Хексберге, сделавшись известным и почтенным ювелиром, а его сын Руперт помогал лекарю, а в свободное время читал книги местным ребятишкам и учил их разбираться в целебных травах, за что, прослыл, среди суеверных людей, колдуном. Он, и, впрямь, был необычным мальчишкой, который понимал язык кошек и дружил с вице-адмиралом Вальдесом, не считая его, в отличие от тех, кто Ротгера не любил и побаивался, городским сумасшедшим, и к Эмилю тоже был очень привязан. Они вместе читали старинные медицинские трактаты и учились лекарскому ремеслу.
Олаф, к большому удивлению Лионеля, принес ему «Эсператию».
-Лучше бы уж принесли алую ленту,-Проворчал Лионель,-Чтобы мне было, чем завязать волосы. Даже в Закат явиться растрепанным неприлично!
-Ленты, шнурки и веревки проносить в тюрьму запрещено,-Отвечал Олаф,-Волосы же вам, скорее всего, остригут,-таков обычай. А Святое Писание может позволить вам избежать встречи с «Леворуким».
-Было бы любопытно с ним встретиться!-Усмехнулся Ли,-Говорят, что мы с ним очень похожи! Интересно посмотреть, так ли это!
-Вас губят,-Проворчал Олаф,-Дурное любопытство и чрезмерная гордость! Так что, чем предаваться праздным размышлениям о внешнем виде, лучше подумать о Вечности!
-Вот, ведь, зловредный святоша!-Сердито подумал Ли,-О Вечности! Ну, разве что, о том, что она напоминает,-вечные льды в Седых Землях, или пустыню в Багряных! Но, в любом случае, пустыня, что ледяная, что песчаная,-это ужасно скучно! Лучше уж компания «Леворукого»! Лишь бы он не оказался похожим на принца Фридриха,-у того тоже светлые волосы!
А вслух сообщил, что эсператистом не является.
-Как?!-Удивился Олаф,-Разве вы не приняли эсператизм, выходя замуж за короля Гаунау?!
-Нет, мы с Хайнрихом венчались по двум обычаям, как король Франциск, дед нынешнего короля Карла, и ваша принцесса Алиса, которая, став королевой, вероисповедание так и не поменяла и оказывала немалое покровительство и нашим эсператистам, и приезжим из Кесарии.
-Похоже, что вы оба относитесь к вопросам веры просто безалаберно!-Вздохнул Кальдмеер,-Хотя, ваш супруг и является главой церкви в своей стране! И, все-таки, пожалуйста, почитайте, хотя бы, для успокоения!
-Хорошо,-Улыбнулся Ли, которого позабавило упрямство ювелира,-Обязательно, почитаю! А из вас мог бы получиться неплохой священник!
-Увы, нет,-Печально возразил Олаф,-Для этого у меня слишком много грехов! Из-за которых и поломана судьба моего бедного сына!
-А по-моему,-Заметил Лионель,-Руперт вполне счастлив! Живет, как хочет, занимается любимым делом, изучает медицину, а не сидит запертым в позолоченной клетке!
-У него повреждено легкое, а виноват в этом я, поскольку, это произошло из-за того, что он бросился меня спасать! И еще раньше, когда он служил во флоте, он был два раза серьезно ранен, по моему недосмотру!
-Руппи совсем молод, и еще растет. Все его раны заживут, и все у него будет в порядке!
-Остается только за это молиться!

После визита Олафа, Лионель проворчал:
-Ну, нет, волосы себе обстричь я не позволю! Убьют,-тогда пусть делают, что хотят, хоть студентам для опытов отдадут, а при жизни хочу выглядеть по-человечески! Лишь бы только они Эмиля не заставили прийти смотреть на мою казнь! Он же тогда может дитя потерять! Не хватало, чтобы он еще и ребенка лишился! Хоть бы Рамон успел вернуться и защитил Миля от этих идиотов!
Некоторое время спустя, Лионель, все-таки, открыл «Эсператию». Уж слишком Кальдмеер был настойчив! И, к тому же, от скуки в каземате, и такое почитать годится. Во всяком случае, это не глупее «Плясуньи-монахини».
Как выяснилось, в книгу, между страницами, была вложена закладка из тоненькой дриксенской бумаги, которую еще называли «шелковой», а на этой закладке было очень мелко написано:
-«Дорогой маршал! Передаю вам поклон от вашего маленького Арно,-с ним все уже хорошо! И мы сделаем все, чтобы вас выручить. Ваш верный друг Р.В.».
«Р.В»-это же Ротгер Вальдес, разумеется! Похоже, что это он и прислал Кальдмеера с проповедью!
-Еще не хватало,-Подумал Ли,-Чтобы он полез меня спасать и втянул в это Руперта, который им восхищается, а заодно,-и «Олененка»! Покупать свое спасение ценой их жизней я совсем не хочу!

Кансилльер Валме тщательно готовился к казни Лионеля Савиньяка. Если из суда получился пошлейший фарс, поскольку, граф откровенно высмеивал обвинителей, то само зрелище казни дожно было все это исправить. Валме немного жалел, что не заменил расстрел, в приговоре, обезглавливанием, но потом подумал, что это могло бы напугать впечатлительных женщин, да и вообще, излишняя жестокость подпортила бы настроение местным жителям, и оставил приговор без изменений.
Для Регента и зрителей во дворе тюрьмы, где должна была состояться казнь, была возведена высокая трибуна с мягкими креслами. А кресла Регента и самого кансилльера были копиями королевского трона в Олларии. Марсель думал, что с удовольствием увидел бы Рокэ на месте хилого и никчемного короля Карла. Рокэ вполне мог бы давным давно стать королем, но все планы посыпались из-за какого-то ничтожного мальчишки, бывшей дриксенской шлюхи, графа Вальдзее! Ну, ничего, вскоре после того, как граф Савиньяк будет расстрелян, гаунаусский посол вылетит из столицы, как пробка, а сам король Гаунау вряд ли будет долго терпеть, при своем Дворе, фаворитов и «приживалок» своего покойного супруга. А значит, Вальдзее придется вернуться к своему прежнему ремеслу, на панель! Было бы неплохо лишить Савиньяка, а заодно,-его братца и незаконного сынка дворянства, но для этого нужен указ короля. Король же вряд ли на это согласится. И, узнав о расстреле Савиньяка, может очень сильно разгневаться, поскольку, слишком к нему привязан. Придется долго объяснять ему, в чем Лионель виновен, и с требованием лишить семейство Савиньяков дворянства придется немного повременить.
Близнецов Савиньяк Марсель терпеть не мог с детства. Слишком уж неприятно было постоянное сравнение его с этими красавчиками,-и, понятно, что не в его пользу. К тому же, Лионель знал, что Марсель замешан в убийстве короля Фердинанда. У этого шпиона повсюду были свои глаза и уши! А значит, пока жив сам Лионель, а так же,-сын Фердинанда, Карл Оллар, покоя Марселю не видать! И, по крайней мере, от Лионеля лучше избавиться, пока молодой король еще верит, будто его отец был убит по приказу Альдо Ракана. Иначе, самого Марселя ждет «Багерлее», а может быть, Занха, и позорная казнь или вечная каторга,-цареубийц нормальное общество никогда не примет, и даже совершенное во имя спасения друга преступление менее гнусным от этого быть не перестает. Ну, по крайней мере, в глазах тех, кто не понимает, зачем оно было совершено, вообще. И Рокэ, если все это всплывет, ничего хорошего не светит, и ссылкой, как граф Лэкдеми, ставший, поневоле, бароном Альмейдой, он тогда уже не отделается. Тем более, что врагов у Регента Талига стало больше, чем было у Первого Маршала. А значит, Лионель Савиньяк должен сойти со сцены,-и пусть будет благодарен, что ему позволяют сделать это более-менее прилично, а не казнят его каким-нибудь варварским способом!
На церемонии казни, как считал Марсель, он должен выглядеть как можно эффектнее, чтобы потом этот провинциальный Хексберг говорил о нем, а не о Савиньяке, решившем удивить всех красным камзолом. Красный камзол,-эка невидаль! Попытки Лионеля стать героем этого жалкого, сонного городка, должны завершиться ничем. А значит, он сам должен выглядеть, как на королевском балу.
-Кстати, было бы неплохо,-Подумал граф Ченизу,-Выставить возле дома Альмейды вооруженный караул, чтобы туда не ломилось дурачье, с цветами и соболезнованиями, и не превращало в мученика братца Лионеля! Тем более, что Эмиль умеет сыграть роль несчастненького, почище, чем королева Катарина! Для этого, у него весьма подходящая внешность,-миловидная мордашка, огромные глаза, как у дриксенской фарфоровой куклы, и манеры томного неженки. Похоже, что сам Эмиль куда-то сбежал,-то ли на корабль к мужу, то ли к кому-то из старых друзей. Иначе, можно было бы привести его полюбоваться на казнь Лионеля. Было бы забавно посмотреть, как бывший маршал Лэкдеми валялся бы у Регента в ногах, умоляя пощадить братца-любовника. Что, между прочим, могло бы, заодно, превратить в посмешище его муженька-адмирала, предводителя здешних смутьянов! Вообще, Альмейду давно пора бы сместить с должности командующего флотом,-он уже стар, нездоров, и слишком уж влюблен в Эмиля! Вообще, ну и нравы у этих Савиньяков! Сначала любовником Альмейды был Лионель, потом его место, в постели Первого Адмирала Талига, занял Эмиль. И даже от кого-то забеременел. Может быть, опять от братца, от которого у него уже есть сынок-ублюдок! В отличие от Лионеля, Альмейда не мог похвастаться даже прижитым в юности бастардом, и, скорее всего, был бесплоден, как давно засохший пень, на который мог бы позариться разве что, любитель трухлявых древесных опилок, бездарный поэт Понси! И вдруг, Эмиль его осчастливил! Вот, будет смешно, когда он родит смуглому брюнету Альмейде белокурого сыночка! Хотя, дурак Рамон тогда будет восторженно рассказывать всем, что ребеночек весь в обожаемого Эмиля! Расплылся лужицей! А потаскушка Лэкдеми мог пригулять ребеночка и от братца, и от кого-то из двух дриксов, которые неплохо прижились в Хексберге,-он с ними так подружился, что проводит все время, пока муженек в походах, у них. Так что, и там мог позволить себе расслабиться! А вообще, с этим тоже нужно что-то делать,-слишком уж свободно чувствуют себя эти двое в Хексберге! Пора бы навести здесь хоть какой-то порядок, если командующий флотом даже на это не способен!

Утро перед расстрелом выдалось чудесное и сияющее. Ярко-синее небо как будто промыли и освежили эйнрехтской лазурью. Море перестало штормить и напоминало чистейшее зеркало, а за окошком весело перекликались птицы. Если бы Лионель бы сентиментален, возможно, ему было бы гораздо тяжелее. Но он думал не о прелестях погожего утра, а о том, как встретить свои последние часы как можно достойнее.
Исповедаться Лионель отказался. Особо верующим он, действительно, не был. А к чему посторонним знать бурную и пеструю историю его короткой жизни, имена его любовников, и, тем более, то, что он когда-то был разведчиком? Об этом было известно покойным кардиналу Дораку и предыдущему Регенту, герцогу Рудольфу Ноймаринену. А из живущих знают нынешний Регент Рокэ Алва, Эмиль и граф Вальдзее. И Арно кое-что мог от Эмиля слышать.
Именно с Арно Лионель мысленно говорил, собираясь выйти во двор тюрьмы, чтобы дать свое последнее сражение.
-Не убивайся обо мне, малыш! Тем более, что отец из меня получился никудышный. Рамон может позаботиться о тебе гораздо лучше,-он человек серьезный. Слушайся и уважай его! И, пожалуйста, утешь Эмиля! Скажи ему, что он сейчас должен думать не обо мне, а о будущем ребенке! Если вы с Рупертом все так же влюблены,-любите друг друга и будьте счастливы! И, пожалуйста, не вздумай никому за меня мстить! То, что произошло-закономерность! Война завершается, а в мирной и спокойной жизни таким, как я, места нет. У тебя есть Эмиль, будет маленький братик или сестричка, есть Руперт, есть Рамон. Живи ради них, и ради своего счастья тоже. А обо мне и небольших воспоминаний иногда хватит!

Остричь себе волосы Лионель не позволил.
-Когда убьют,-Заявил он,-Можете из моих бренных останков хоть пугало сделать. Пока же позвольте мне выглядеть достойно!
-Кстати, вы хотели бы,-Осведомился дежурный офицер,-Чтобы ваше тело выдали родным или захоронили здесь, на кладбище, внутри крепости?
-То-то радости моим родным,-Вздохнул Лионель,-Возиться с похоронами,-брат в положении, а сын еще дитя! Если вас не затруднит, попросите вице-адмирала Вальдеса, чтобы он нанял парочку отставных матросов, и захоронил меня в рощице у моря,-очаровательное, уютное местечко. Отпевания не нужно,-на него могут сбежаться зеваки, а этого я не хочу. Пусть лучше господин Кальдмеер скажет что-нибудь о том, был ли покойный нравственным человеком.
-И это все?
-А что еще вы хотели услышать? Покаяние перед какой-нибудь несчастной эрэа, которую я бросил, оставив ей своего незаконного ребенка? У меня было мало женщин, безумной любовью они ко мне не пылали. Муж знает, что я любил его, но, к сожалению, принес ему одни неприятности. Брату с сыном известно, что я их очень люблю и благословляю. Жаль, что я не увижу, как повзрослеет мой сын. Очень надеюсь, что адмирал Альмейда заменит ему отца. Рамон-очень хороший, порядочный, умный и храбрый человек! Ну, да, еще хотелось бы сказать господину кансилльеру, что ему не мешает немного похудеть, иначе, скоро ему придется обзавестись командой сильных пажей, чтобы они пропихивали его в двери!
-Все-таки, граф, вы неисправимый циник!
-Нужно же было чем-то отличаться от брата, у которого очень мягкий характер и доброе сердце!

Выйдя, под конвоем, во двор тюрьмы, где должна была состояться казнь, Лионель увидел большую трибуну, на которой, как в театре, расселось множество нарядных зрителей.
-Похоже,-Усмехнулся Ли,-Что Марсель решил превратить убийство в комедию! Ну, смейтесь, смейтесь! Только интересно, как вы будете смеяться, когда на моем месте будут стоять ваши собственные сыновья, мужья и братья!
Грянул оркестр, и, под его грохот, который сложно было назвать музыкой, на обтянутую бархатом и украшенную цветами кафедру перед трибуной, взобрался Марсель, в белом камзоле с розоватым отливом, переливающемся позолоченной вышивкой и драгоценными камнями, в шляпе с пышным плюмажем, в котором тоже сверкали мелкие драгоценные камни, и принялся долго и скучно зачитывать приговор, который Лионелю, и так, был хорошо известен.
-Похоже,-Подумал Лионель,-Помучить хочет! Создатель, ну, и кансилльер! Даже при Штанцлере таких скучных казней не бывало!
Вдруг под кафедрой, за которой стоял Марсель, что-то затрещало, и кансилльер исчез, а на его месте появился белый козленок, который, ошалело глядя на публику, проблеял «Беее», и вцепился зубами в лист с приговором.
Среди зрителей кто-то ахнул, кто-то расхохотался, кто-то закричал «Держи его!!!». Хотя, держать козлика было абсолютно незачем. Он продолжал жевать бумагу, и абсолютно никуда не спешил.
Лионель же почувствовал, что взлетает вверх. Его, каким-то образом, подцепили, за тот самый красный камзол, в котором он вышел во двор, и подняли на крышу. Оглянувшись, он увидел бестолково суетившихся солдат, ружья у которых, похоже, не стреляли.
А на крыше перед ним оказались Вальдес, Руперт фок Фельсенбург, мальчик, лицо которого скрывала маска из серебристо-серого бархата, и его собственный муж Хайнрих.
-Господин вице-амирал, вы помогли кансилльеру Валме превратить мою казнь в какой-то фарс!-Ворчливо обратился Лионель к Вальдесу,-Это просто неприлично!
-Нелле, похоже, ты не в себе,-Проговорил Хайнрих, осторожно тормоша супруга,-Нельзя быть таким неблагодарным! Господин Вальдес спас тебе жизнь!
Ли, действительно, был немного не в себе, и чувствовал, что не совсем понимает происходящее. Все уже отошло от него, он со всеми простился, и вот,-он сидит на крыше, его волосы треплет свежий ветер, а рядом с ним-его муж, а так же,-вице-адмирал Вальдес, юный герцог фок Фельсенбург и Арно. «Олененка» Лионель узнал бы в любой маске.
-Арно!-Лионель обнял сына,-Малыш, как же ты вырос!
-Ли!-Арно, прильнув к его плечу, отчаянно, скуляще разрыдался,-Ли, ты живой, живой!
-Конечно, живой,-Улыбнулся Ли,-Ну, что же ты так плачешь, «Олененок»?
-Он болен,-Пояснил Руперт,-Он ведь долго был пленником, сначала у Придда, а потом у Регента. И когда он был в доме у Алвы, тот, однажды, попытался его раздеть, против его воли. Арно, не зная, как защититься, схватил подсвечник, и, нечаянно, уронил горящие свечи на себя. Опасных ожогов он, к счастью, не получил,-пламя быстро сбили,-однако, Арно, из-за этого пожара, и того, что его хотели изнасиловать, перестал говорить. После того, как его удалось вытащить из дома Регента, он был совсем плох, не говорил, у него часто случались припадки, он не мог спокойно спать, почти не ел, опасаясь, что ему что-нибудь подсыплют. Сейчас ему уже лучше, он говорит, и даже вновь научился смеяться. Мы с ним очень много читаем. Учим математику, словесность, историю, грамматику, землеописание, медицину. А недавно он начал ездить верхом, под присмотром Ротгера.
-Арно молодец!-Подтвердил Ротгер,-Когда его сюда привезли, он ходить не мог. А сейчас бегает, фехтует, танцует. И верхом прекрасно ездит. Ладно, что-то мы заболтались, а нам нужно уходить!
-А вы довольно безответственны, господин Вальдес,-Заметил Хайнрих,-Позволить участвовать в столь рискованной затее не очень здоровому ребенку!
-Ротгер не виноват!-Вступился за Вальдеса Арно,-Он уговаривал меня остаться у Олафа, но мне очень хотелось помочь спасти Ли! Он же мой отец!
Лионель был очень растроган, что «Олененок» назвал его отцом. Раньше Арно опасался, что поставит Ли в неудобное положение, а его самого сочтут бастардом. Теперь же оба переступили грань условностей, и опасаться было уже нечего.
-Нам нужно уходить,-Повторил Вальдес,-Пока они суетятся! Олаф подкупил коменданта крепости, и ружья у солдат заряжены холостыми. Но Алва есть Алва,-он очень быстро придет в себя и может позвать свою личную Стражу, которая вооружена получше, чем этот несчастный гарнизон. Господин маршал, вы в порядке? Идти можете?
-Конечно, могу,-Отвечал Ли,-Все хорошо, и с ногами у меня все нормально! Кстати, что с Валме, и кто подменил его козленком?
-Маркус Ноймар и Филипп Аларкон,-Пояснил Вальдес,-Они пробрались под трибуну, стащили Валме вниз, а потом заменили этим симпатичным козленком, и, под шумок, спокойно ушли, добравшись, под трибуной, до ворот. Тем более, что среди зрителей началась паника и некоторые начали разбегаться. Ну, идемте, идемте! Некогда тут рассиживаться!
Пробежав, некоторое время, по крышам, они спустились вниз, и, петляя какими-то, только Вальдесу известными закоулками, добрались до небольшого домика, недалеко от моря.
-Здесь нас искать никто не будет,-Проговорил Вальдес,-Когда-то это был дом моей матушки, а сейчас в нем живут Арно и Руперт.
-Ротгер предоставил мне этот домик,-Объяснил Руперт,-Когда мы с Берто Салиной привезли сюда Арно. Нам было необходимо какое-то уединенное место, чтобы «Олененок» чувствовал себя в безопасности. О том, что он здесь, знали только Эмиль, Ротгер и отец, которые нас, потихоньку, навещали!
Арно не снял свою маску даже в доме. Похоже, что он, вообще, к ней привык, и не хотел с нею расставаться.
-Он стал носить маску после той истории с подсвечником,-Тихонько рассказал Фельсенбург,-Все ожоги давно прошли и затянулись, но ему кажется, что он обезображен. К тому же, когда-то герцог Придд объявил его изменником, обвинив в краже каких-то секретных документов у маршала Ариго. А потом еще и Регент ему объяснил, что если он выйдет на улицу и встретится с кем-то из знакомых, его узнают и тоже обвинят в предательстве. С тех пор, он боится повстречаться с кем-то, кто его знает, и прячет лицо. Гуляем мы, в основном, по вечерам, у моря, когда на берегу никого нет. И, все равно, он всегда в маске и в длинных перчатках. Только не подумайте, пожалуйста, что Арно сошел с ума! Он вполне в здравом рассудке, мы очень быстро вновь выучили все, что Арно забыл из-за болезни, и сейчас много читаем, и продолжаем учиться дальше. С головой у него все нормально, просто, его жутко запугали! Это пройдет!
-Конечно, пройдет,-Кивнул Лионель,-А мне не пришло бы в голову его бросить, если бы даже он был безнадежно болен, поскольку, он мой сын!
-И мне тоже,-Отвечал Руперт,-Потому, что он мой супруг. Мы обвенчались, когда меня ранили, при побеге, с Олафом, из Дриксен.
-Значит, вы давно уже поженились?
-Давно,-Кивнул Руперт,-И мне очень больно, что я оказался невольным виновником его страданий. Придд обвинил Арно в «измене», узнав, что мы с ним супруги. Хотя, никакого предательства не было и быть не могло. Арно очень любит свою страну, он за нее воевал. А мне просто некому было передавать какие-то документы, потому, что мы с Олафом в бегах.
-Придд сейчас под арестом,-Заметил Хайнрих,-И еще неизвестно, захочет ли господин Регент Талига получить его обратно! Возможно, что он сочтет обмен для себя унизительным. Поэтому, Нелле и Арно нужно как можно скорее уехать отсюда. Тем более, что после всего пережитого, им обоим нужно серьезно лечиться!
-Без Руперта,-Арно схватился за руку супруга,-Я никуда не поеду!
-Не бойся,-Улыбнулся Хайнрих,-Руперт тебя не оставит и поедет вместе с тобой!
-Поезжай с Арно, Руппи,-Попросил Вальдес,-Так ему будет спокойнее! А за Олафа не тревожься,-мы с девочками за ним присмотрим!

В Липпе Арно, Лионеля и Руперта встретил Эмиль, который, как выяснилось, и сообщил Хайнриху, что Лионелю угрожает расправа.
-Ли, какое счастье, что ты живой!-Радовался Эмиль, обнимая брата,-Какое счастье! Каково мне было бы жить без тебя, если мы всегда были единым целым? Жаль только, что мне пора уезжать! А так хотелось бы побыть с тобой и Арно подольше!
-Куда,-Удивленно спросил Лионель,-Ты так торопишься?
-В Хексберг, к мужу,-Объяснил Эмиль,-Тем более, что мне нельзя покидать место ссылки!
-Миль, глупышка, никуда ты не поедешь!-Отвечал Ли,-Пока Анри не объяснит Регенту, что тому лучше оставить нас в покое, и за тобой не прибудет Рамон, которого мой муж известит, что ты здесь! И даже когда Рамон приедет сюда, постараюсь объяснить ему, что рожать тебе лучше тут, в безопасности, в уютной комнате, под присмотром хороших докторов!
-Чтобы потом все говорили, что это твой незаконный ребенок, и, поэтому, он родился в Липпе?
-Сплетникам пора бы знать, что если котенок родился в конюшне, то это еще не значит, что он конь!-Рассмеялся Ли,-И, вообще, к дурацким слухам нам с тобой не привыкать!
-Ли, хороший мой, отважный, сумасшедший Ли! Арно уже успел рассказать мне, как отважно ты вел себя в этой ужасной тюрьме и как вышел на расстрел в красном камзоле!
-Бедный Арно! Что ему пришлось пережить!
-Кстати, ему уже намного лучше! Он так увлеченно рассказывал, сколько всего увидел, по дороге сюда! Для него это такое множество новых впечатлений! И он прекрасно говорит! А ведь, совсем недавно, произносил лишь коротенькие фразы,-и то, невнятно. Только Руппи его понимал, и объяснял, что он хочет сказать! Теперь же он так весело болтает, и все его слова вполне понятны!
-Скоро он поправится совсем,-вот, увидишь! Здесь ему будет очень спокойно, и никто его не обидит. И его муж рядом. Так что, все будет хорошо!
А вскоре Эмиль сообщил брату:
-Знаешь, Арно, все-таки, снял свою жуткую маску!
-Снял маску?
-Да, решил показать мне, что его лицо, наконец-то, зажило!
-А мне можно на него взглянуть? Он не испугается?
-По-моему, он так счастлив, что мы все опять вместе, что вряд ли будет тебя бояться!
Арно и Руперт сидели на меховом ковре, в бывших покоях дочери Хайнриха, принцессы Кримхильде, где Ли их устроил, поскольку, это была самая лучшая комната во дворце, и самозабвенно целовались.
Лионель вздохнул. Кажется, еще совсем недавно, «Олененок» был совсем крошкой, забавлявшим его своими ребяческими проделками,-и вот,-Арно почти взрослый, очаровательный, влюбленный юноша, супруг бывшего противника, а теперь,-хорошего друга и одного из тех, кому Ли обязан жизнью!
Лионель хотел заговорить с сыном, и сообщить ему, что, властью вице-короля Гаунау, производит его и Руперта в полковники, но Эмиль, осторожно сжав его руку, прошептал:
-Тшш! Осторожнее! Не спугни их счастье!
Глаза Миля сияли такой обезоруживающей нежностью, что возразить ему было просто нечего, и Лионелю оставалось только улыбнуться. Все дела потом, после, жизнь продолжается, и времени впереди еще очень много!

https://ficbook.net/readfic/8092391