https://www.youtube.com/watch?v=nVIJOKKvSV8

   

В очередной раз перечеркнув все написанное, Арно швырнул еще один испорченный листок в ящичек для мусора. Он, вообще не любил писать письма никому, кроме Эмиля. А уж Арлетте,-тем более. Их отношения не клеились, можно сказать, с самого рождения виконта Сэ. Дело было в том, что Арно был незаконнорожденным. Пусть и признанным, но внебрачным ребенком. Его появление на свет было результатом тайной и запретной страсти между близнецами Лионелем и Эмилем. Они сблизились очень рано, не без участия их кузена Рокэ Алвы, которого в семье называли Росио. Как узнал Арно, когда уже вырос, Алва совратил Лионеля, когда тот был еще подростком. Ухаживания, ласки, поцелуи. А потом,-и плотская близость, когда Лионель гостил у Росио, в Кэналлоа. Однако, заметив близкие отношения между братом и двоюродным дядюшкой, Миль начал болезненно ревновать его к Алве, и, однажды, чуть не покалечился, приехав в трактир, где Росио и Ли встречались. Он упал с лестницы и скатился вниз, жутко перепугав Лионеля. А позже, во время праздника в честь Дня Рождения матушки, танцуя с Ли, поскольку, ''отмеченного'' мог пригласить и парень, Эмиль признался Ли, что его безумно любит, и любил всегда, с самого раннего детства. А потом они вдвоем поехали в Ассерьенте,-сказочно-карнавальную столицу Великого Княжества Ардора, -тогда послом Талига в Ардоре был их дядюшка, Гектор Рафиано, который пригласил племянников отдохнуть, поскольку, слышал, что Эмиль долго хворал, но ничего не знал об их отношениях,-и провели там целый месяц, слушая чарующе-сладкую ардорскую музыку, катаясь по знаменитым каналам в лодках и наслаждаясь окружающей красотой и друг другом. Вскоре же после их возвращения домой выяснилось, что Миль, носит под сердцем плод их любви,-ведь, ''отмеченные'' были наделены способностью к продолжению рода.
Эмиля, во избежание сплетен и пересудов, пристроили на службу к маршалу фок Варзов, и его малыш родился на севере, очень далеко от столицы. Миль со своим крохой жил там, фактически, в ссылке, и не особенно рассчитывал вернуться в столицу. Но, после того, как погиб, от руки мятежника Борна, отец Миля и Ли, маршал Арно Савиньяк, Лионель забрал Эмиля, с ребенком, названным в честь деда, обратно домой, признал ''Олененка'' своим наследником, и, таким образом, Арно получил титул виконта Сэ. Что Арлетте сразу не понравилось. Она считала поместье Сэ своей личной собственностью, и всегда его очень любила,-и, вдруг поместье и замок оказались подарены внебрачному ребенку, вместе с титулом, который присвоил ему отец. Оказалось, что она-не полноправная хозяйка замка, как прежде, а всего лишь, управляет им, от имени какого-то несчастного мальчишки.
-А что в этом такого дурного?-Пожал плечами Ли, в ответ на ее возражения,-Малыш вас, дорогая матушка, из замка не выгонит. Он еще дитя, а когда вырастет, то вряд ли окажется жестоким и жадным,-из такого милого крошки едва ли может вырасти плохой человек. К тому же, у вас есть еще и дом в Олларии, и то имение, что досталось вам, в качестве приданого, когда вы выходили замуж за отца, от ваших родственников Рафиано. У бедного Эмиля, в отличие от вас, нет ничего, кроме тех драгоценностей, которые я подарил ему за рождение сына и титула графа Лэкдеми, который не обеспечен ничем, кроме весьма скромной суммы, которую Эмиль получает от меня.
-И на эту ''скромную сумму'',-Фыркнула Арлетта,-Он купил дом, неподалеку от королевского дворца!
-Дом купил я,-Отвечал Лионель,-Я же служу во дворце, и мне спокойнее, когда мой брат и ребенок от меня недалеко!
Когда Арно немного подрос, Эмиль вернулся на службу. Он нередко брал Арно с собой, повсюду, кроме разве что, боевых действий. Хотя, Арно рядом с Эмилем ничего не боялся бы даже на войне. А потом, став уже совсем большим и поступив в ''Лаик'', Арно очень скучал по Эмилю, и даже хотел сбежать к нему,-тем более, что все, чему учили в этом странном учебном заведении, больше похожем на школу для бедняков, чем на училище для юных аристократов, ему было неинтересно,-он знал гораздо больше, чем другие ребята, и даже,-чем иные преподаватели, поскольку, Эмиль, пока его растил, учился сам, и многому учил своего малыша. Да и от Лионеля он тоже немало узнал. Фехтовал и ездил верхом, ко времени поступления в ''Лаик'' он уже неплохо, что при таких родителях было неудивительно. Поэтому, так называемые ''уроки фехтования'' которые давал директор этого учебного заведения, капитан Арамона, были, для него, просто смешны. Поэтому, в ''Лаик'', он особо не усердствовал, а Лионель на него и не давил, понимая, что учится он там, скорее, по традиции. В общем-то, его столичная жизнь и учеба были не так уж плохи, но отношения с Арлеттой у него так и не сложились. Тем более, что Арлетта не очень хорошо относилась к Эмилю. Он, для нее, был, явно, лишним. Ли говорил, что когда Миль появился на свет, Арлетта была крайне разочарована тем, что ее второй сын родился «отмеченным». К тому же, рождение близнецов далось ей очень нелегко. Если Лионель явился в мир относительно благополучно, то с Эмилем она намучилась, и, похоже, запомнила это на всю жизнь, и особой любви к младшему из близнецов никогда не питала. Эмиль ее раздражал, а когда он сделал ее довольно молодой бабушкой, обзаведясь собственным ребенком, Арлетту это и вовсе, расстроило. Она очень надеялась, что Эмиль со своим малышом так и останется на севере, но Лионель привез их в Олларию, и все узнали, что у нее имеется внук, а это подчеркивало то, что она уже в возрасте.
Бабушкой же Арлетта чувствовать себя не хотела. Она была хозяйкой самого блестящего светского салона в Олларии, у нее имелся поклонник, граф Бертрам Валмон, хотя, гуляли слухи, что немолодой граф всего лишь прикрытие для ее отношений с виконтом Марселем Валме, сыном Бертрама, фатом, щеголем, картежником, любителем модных вещей, изысканной кухни и драгоценностей. Арлетта, хотя и старалась этого не показывать, довольно болезненно относилась к его встречам к известной в Олларии куртизанкой, Марианной Капуль-Гизайль. Однажды она даже намекнула Ли, что он, как начальник Королевской Стражи, мог бы выставить Марианну, вместе с ее мужем, бароном Коко, из столицы. Однако, вместо этого, Ли подарил Марианне роскошную шестерку лошадей. Что еще больше разозлило Арлетту. Причем, злилась она не на ''Звезду Олларрии'', а почему-то опять на Эмиля. Мол, Ли поступил так назло матери под его ''дурным влиянием''. Что вылилось в жуткий скандал, после которого, Эмиль уехал к армии, и дома уже, практически, не бывал.
Арно скорее опасался Арлетты, чем ощущал к ней какие-то родственные чувства. А поэтому, его очень удивило, с какого перепуга Ли вдруг заставил его писать ей письмо. Если бы Эмилю,-совсем другое дело! Хотя, как рассказать Эмилю обо всем, что он пережил в плену у дриксов, и, в особенности,-о тех обстоятельствах, что связали его с молодым герцогом Рупертом фок Фельсенбургом, лейтенантом дриксенского Западного флота и родствеником кесаря Готфрида?
-«Миль, Руперт хороший человек и прекрасный супруг»,-Вывел Арно,-«Так получилось, что мы оказались друг другу очень нужны!»
И вздохнул, вспомнив, что пишет Арлетте, а не Эмилю. Тщательно замазав написанное чернилами, чтобы никто не мог этого прочесть, опять выбросил листок, и печально вздохнул, поскольку, сидеть в одиночестве, за письмом, которое, все равно, не получалось, было не слишком приятно. В особенности,-когда за окном молодые офицеры из штаба Лионеля играли в снежки и смеялись. Был прекрасный, сияющий день, какие выдавались нечасто.
От невеселых размышлений его отвлек скрип открывшейся двери. Подумав, что это Лионель, Арно напрягся, приготовившись сказать ему, что письмо никогда не напишет, если даже Ли посадит его под караул навсегда, и не понимает, за какими кошками дорогому папеньке все это понадобилось.
Однако, это был не Лионель, а его адьютант Люсьен Сэц-Алан, который сообщил, что виконта Сэ хочет видеть полковник Придд.
Арно кое-как удалось не ляпнуть, от удивления, какую-нибудь глупость. Чтобы Придд, эта замороженная каракатица, снизошел до того, чтобы явиться к нему! Да, скорее, гора пришла бы в гости к Создателю. Или Создатель,-к горе. Кто их точно знает, кто там и к кому ходил, в морисской поговорке, которую Арно слышал когда-то от Росио, который являлся родственником багряноземельского шада? Придд не снизошел бы явиться по собственной воле, без приказа, даже к Регенту Ноймаринену,-не то что к нему!
-Так что сказать,-Осведомился Люсьен,-Господину полковнику?
-Что сказать?-Арно спохватился, что надо хоть что-нибудь ответить,-Ну, если уж он приехал,-пусть входит! Хотя, не понимаю, что ему от меня так нужно, чтобы вдруг сюда примчаться!
Люсьен, вежливо кивнув, вышел. Вообще, он почему-то недолюбливал Арно, и и сам Арно тоже особо ему не симпатизировал, поэтому, они практически не общались. А вскоре в комнату вошел человек в темно-лиловом плаще, с низко опущенным капюшоном.
-Если вы, господин полковник, явились позлорадствовать,-Начал Арно,-Над тем, что я был в плену,-то совершенно напрасно!
-Я вовсе не собираюсь,-Отвечал вошедший, голосом, совершенно непохожим на приддовский,-Злорадствовать!
-Что у вас с голосом, полковник?-Удивленно спросил Арно,-Какой-то он не такой!
-Должно быть, простудился,-Отозвался «Зараза»,-Очень долго ехал. И метель эта кошачья!
Он сбросил капюшон, скрывавший его лицо, и Арно прикусил губу, чтобы не вскрикнуть от удивления. Поскольку, перед ним был совсем не Валентин. В приддовском лиловом плаще, и даже в мундире «спрутьего» полка. Но не Придд. А Руперт фок Фельсенбург. Дриксенский лейтенант, с которым судьба таким удивительным образом связала Арно, когда он был в плену. Ведь это надо же,-сначала привязаться к этому, совсем не враждебно настроенному молодому человеку, а потом и тайком с ним обвенчаться! А что было делать? Бедный Руперт был тяжело ранен, когда они уходили от погони, после того, как Руперт спас адмирала Кальдмеера, от угрожавшей тому жестокой расправы. Перепуганный лекарь не давал никаких гарантий, что Руперт выживет,-слишком уж тяжелым было его ранение. Поэтому, Руперт, очнувшись, решил, сколько бы ему ни осталось, провести это время с Арно. Виконту же было очень жалко Руперта, который, после того, как он попал в плен, выкупил его у герцога Бруно, а потом долго выхаживал,- больного, истощенного, измученного, похожего на несчастного, истерзанного и жалкого уличного котенка. Поэтому, Арно привязался к Руперту, и в такой ситуации не смог ему отказать.
Обвенчал их сельский священник. Арно тихонько сидел возле раненого и держал его за руку. И чувствовал, как худые и горячие пальцы Руперта сжимают его собственные пальцы. Как будто он был единственным, что привязывало его неожиданного супруга к жизни. И это было даже важнее, чем слова, чем плотская близость. Арно ощутил, что их обоих может спасти то, что они держатся за руки. Что это поможет им выжить,-одиноким в обезумевшем мире.
-Руппи?!-Арно, от удивления, выронил перо, которое держал в руках,-Откуда ты? И куда девал Придда?
-Не беспокойся,-Улыбнулся Руперт,-Ничего с ним не случилось! Вице-адмирал Вальдес любезно оставил его, на некоторое время, у себя. А мундир я позаимствовал, чтобы проникнуть в Ставку графа Савиньяка.
-''Гусиный'' ты,-Проворчал Арно, прильнув к обнимающему его Руперту,- Шпион!
-Я не шпион. Я просто безумно соскучившийся муж!
-А мне казалось, что ты уже забыл о нашем браке! Тем более, что здесь, в Талиге, его вряд ли признают законным.
-Я готов обвенчаться еще раз, уже по олларианскому обряду. Ваш король Франциск и моя соотечественница, королева Алиса, венчались по двум обрядам.
-Я не имею права принуждать тебя к такому поступку. Тем более, что твой отец, адмирал Кальдмеер, человек очень религиозный, и может счесть это неподобающим поступком.
-Отец не против. Он хочет, чтобы между нами все было, как положено.
-Это очень большая жертва с его стороны.
-Он считает, что ты спас мне жизнь, когда я был ранен, и что если бы не ты, я бы не выкарабкался! Поэтому, для него это вовсе не жертва. Он любит тебя, как сына, и называет ''Мое дорогое дитя''.
-Я очень тронут! Он хороший и добрый человек. И мне ужасно обидно, что мои родные, скорее всего, отнеслись бы к нашему браку более, чем прохладно!
-Граф Савиньяк,-конечно. Для него я, прежде всего, родственник, пусть и не самый близкий, принца Фридриха, который чуть его не покалечил. А вот, граф Лэкдеми, скорее всего, вряд ли был бы столь враждебен.
-Есть еще моя дорогая бабуля, Арлетта. Представь себе, Ли заставил меня писать ей письмо, пообещав, что пока не напишу, он меня отсюда не выпустит! Сам не знаю, что ему от меня понадобилось! Как будто, он не знает, что она терпеть меня не может, и мои письма ей даром не нужны!
-Я слышал об этом от капитана Сэц-Алана, которому пришлось сунуть бутылку кэналлийского, чтобы он меня к тебе пропустил. Он был весьма удивлен, поскольку, настоящий полковник Придд особой щедростью не отличался.
-Он ничего не заподозрил?
-Вроде бы, нет. Хотя, какая разница, что он там подозревает? Я так по тебе соскучился!
Фельсенбург подхватил Арно на руки, завладевая его ртом, жадно, как багряноземельцы пьют воду, которая у них, в далеких колодцах, драгоценна, как сама жизнь.
-Ты такой теплый,-Пробормотал Руперт после поцелуя,-А я так соскучился, что безумно хочу исполнить свой супружеский долг!
-Но здесь,-Арно почувствовал, что его щеки запылали от смущения,-Даже кровати нет!
-Здесь есть стол,-Улыбнулся Руперт,-Судя по его внешнему виду, он очень удобный и крепкий!
-Ты хочешь взять меня, как куртизанку, на столе?!
-А почему ты думаешь, что стол подходит только для куртизанок? Может быть, в каком-нибудь убогом трактире,-конечно. Но здесь приличная комната. И стол тоже весьма ничего! Конечно, мне больше хотелось бы искупать тебя в самом дорогом вине, уложить тебя в роскошную постель, под балдахином, и взять тебя на самых нежных шелках, но, увы, я сейчас в изгнании. Не повезло же тебе выйти за бедняка!
-Повезло,-Возразил Арно,-И я очень люблю тебя! Просто, у столов не самая лучшая репутация!
-По-моему, у этого стола,-Возразил Фельсенбург,-Репутация вполне себе почтенная. Судя по зеленому сукну, которым он обит, за ним работали чиновники, которые переписывали важные документы, а не валяли на этом столе гулящих девиц!
-А ты решил повалять на нем меня?
-Ты мог бы стать первым, кто предавался страсти на этом почтенном столе.
-Ты настолько меня хочешь, что ради этого даже рискнул проникнуть в Ставку Ли? Ты сумасшедший!
-Хочу! Я хочу и люблю тебя, с тех пор, как мы с отцом были в плену, после злосчастной битвы за Хексберг, и когда ты сначала вступился за нас, поругавшись с этим злобным фельпским капитаном Джильди, а потом нас официально познакомил Вальдес. Кстати, Джильди, ведь, кажется, был твоим женихом? Говорили, что после этой истории он разорвал помолвку. Получается, что я нечаянно разрушил твою судьбу.
-Ничего. Откровенно говоря, я рад был от него избавиться. У него не все в порядке с головой. Он всю жизнь бредит какой-то девицей по имени Поликсена, которой, на самом деле, не существует. Его родители хотели, чтобы он женился на мне, совсем не ради меня,-я ведь ничего из себя не представляю,-а ради того, чтобы породниться с двумя влиятельными фамилиями Талига,-Савиньяками и Рафиано. А Лионелю были нужны их деньги. Только не осуждай его за это! Мы ведь не так богаты! Все эти особняки и побрякушки,-это все пыль в глаза! На самом деле, Савиньяки давно уже на грани разорения, а ныне покойный дед был весь в долгах. Он любил жить на широкую ногу, кутить, покупать дорогих лошадей. Он всегда хотел быть не хуже своего любовника, герцога Алваро Алва, отца Росио Алвы.
-Похоже, что все Савиньяки предпочитают, скорее, мужчин, чем женщин. Даже те, кто совсем не из ''отмеченных''.
-Да. И те, кто не из ''отмеченных'', женились не по любви, а ради наследников и влияния при Дворе. И дед не исключение. Он всегда любил герцога Алваро. И всегда старался доказать, что он не хуже любовника. А в результате, любовник выплачивал его долги. Иначе, наша семья очутилась бы совсем в нищете. Так что, наверное, зря ты на мне женился. Тебе и так трудно.
-Ничего. Я стал учиться на лекаря. А они получают, за свои услуги, неплохую оплату. Так что, проживем как-нибудь, и я сделаю все, чтобы ты ни в чем не нуждался.
-Тебе нужно беречь здоровье. Твоя матушка говорила, что у тебя слабые легкие.
-Она все преувеличивала. Я уже совсем здоров, рана зажила и все в порядке!

   Усадив Арно на стол, Руперт принялся освобождать его от одежды. Сначала на пол упали сапожки и чулки, потом камзол, потом ''Гусенок'', как поддразнивал супруга Арно, расстегнул пояс его штанов, и, вытянув из-под него рубашку, положил прохладную руку на живот Арно.
-У тебя такой теплый животик,-Заметил он,-Приятно немножко погреть об него руки!
-Грейся, пожалуйста,-Улыбнулся виконт. Он давно заметил, что Руперту почему-то очень нравится его живот. Еще когда он был пленником и жил в доме Руперта, тот поставил ему шутливое условие,-подставлять живот для поцелуев.
-Я не буду вас мучить, теньент Сэ, не буду держать под караулом,-Сообщил он Арно, когда тот, выздоровев, поднялся на ноги,-Единственные мои условия,-вы будете носить на шее ленту моего фамильного цвета, и, когда я попрошу,-немедленно, без возражений, подставлять мне свой очаровательный животик, чтобы я всегда мог его потрогать и поцеловать!
Арно не понимал, чем его несчастный живот так очаровал Руперта. ''Олененок'' был до прозрачности худым, а его живот, можно сказать, прилип к ребрам. Но, похоже, что Руперту чем-то понравился его пупок, который был совсем крохотным, и абсолютная беззащитность Арно, когда Руперт укладывал его на взбитые подушки, и пленник приподнимал рубашку, доверчиво подчиняясь. Руперт осторожно прижимал его ладонью, поглаживал, тискал, целовал пупок, дурашливо проникая в него языком, капал на живот Арно воском со свечи, от горячего воска немного пощипывало, но, при этом, было очень приятно, а иногда щекотал пленника, так, что тот изнемогал от смеха, а потом потихоньку засыпал. Вообще, они проводили очень много времени вместе,- разговаривали, читали, музицировали, гуляли в замковом саду. Во время этих прогулок, Руперт, подхватывая его на руки, прижимал к себе, целовал и осторожно кружился с ним в диковатом танце, даже не задумываясь, что за ними могут наблюдать из окон. Впрочем, похоже, что близкие Руперта не имели ничего, против его общения с пленником. Он им чем-то понравился. Даже капризная матушка Руперта, ''Волшебница Шарлотта'', относилась к нему, как будто он был не пленным, а заглянувшим в гости родственником. А маленький брат Руперта Мики с ним очень подружился. Сам Руперт был этим приятно удивлен и все больше к своему невольному гостю привязывался. Постепенно Арно начал понимать, что нужен этому причудливому молодому моряку, и что тому очень трудно хоть на минуту отпустить его от себя. И самому Арно Руперт стал очень нужен. Рядом с ним было уютно и не так страшно и одиноко. И когда Руперт отправился спасать своего отца, Арно увязался за ним. А в результате этой безумной авантюры они стали супругами.
Бархатную ленту цвета темного изумруда Арно сохранил. Руперт сам повязал ее ''Олененку'' на шею, и во время совместных прогулок, осторожно виконта за нее придерживал, если же начинал ее потягивать, виконт дурашливо падал к нему в руки, а когда они вместе читали, устроившись в большом кресле, и Арно сидел у Руперта на коленях, тот завязывал этой лентой пленнику глаза, которые у Арно иногда болели,-это было последствие того, что ему пришлось перенести после ракановского переворота, -или завязывал ее на запястьях ''Олененка'', украшая тонкие, изящные руки пышным бантом. Завязывал бант он очень долго и старательно, с каждым разом все больше в этом совершенствуясь. Арно очень старался не шевелить руками, чтобы не помешать созданию настоящего произведения искусства. А потом Руперт подарил к ней драгоценную брошь, в виде припорошенной легким снегом еловой ветви,-такие веточки были частью герба Фельсенбургов. Ленту с брошью Арно прятал в шкатулке, подальше от чужих глаз. Но иногда доставал, чтобы полюбоваться и вспомнить о Руперте.
-Знаешь, я хочу,-Проговорил Руперт, стягивая с Арно штаны вместе с нижними панталонами, опять заставив Арно ужасно смутиться, поскольку, панталоны были совсем ребяческими, с кружевами и оборочками,-когда он вернулся из плена, новые вещи ему покупал Миль, все еще считавший его ребенком,-Чтобы мы, когда-нибудь, поселились вместе! Разлука с тобой,-это самоизгнание в Закат! Я этого долго не выдержу! Я по тебе так скучаю, что готов на любое безумство!
-Даже стащить мундир у Придда?
-А зачем ему сейчас мундир? Он спокойно дрыхнет в доме у Вальдеса. Чем ''Бешеный'' неплохо пользуется!
-А если он разбудит ''Заразу'', и тот обнаружит себя у Вальдеса в постели? Он же Ротгеру, как минимум, глаза выцарапает!
-О, за это не беспокойся,-Вальдес давно научился с ним управляться, не хуже, чем граф Лэкдеми,-с норовистыми лошадьми!
-Не представляю, чтобы ''Спрута'' кто-нибудь сумел объездить!
-Если Вальдес с горными ведьмами общаться умеет, то что ему стоит оседлать осьминога? Когда мы с отцом были в Хексберге в плену, я однажды задумался о том, как отбить тебя у этого ''Заразы''. Ведь, говорили, что ты с ним. Даже сплетни об этом гуляли.
-Которые распускал Джильди, чтобы оправдать этим разорванную помолвку! Он давно хотел от меня избавиться. Как будто я сам был в восторге, от такого жениха!
-Ты мне тогда уже, действительно, нравился. И я заглянул к Вальдесу. Хотел посоветоваться. Он ведь человек необычный, и в такого рода делах очень опытный. А открыв дверь в его комнату, я увидел Придда. Он стоял перед Вальдесом на четвереньках и ласкал его ртом, а ''Бешеный'' подгонял его, потягивая за волосы. Я раньше иногда видел такое, когда принц Фридрих развлекался с принцессой Гудрун или со своим секретарем. Но чтобы замороженный ''Спрут'',-и такое! Меня почему-то разобрал дикий, просто истерический смех. Сам не знаю, почему. А придя в себя, я подумал, что если Придд такая шлюха,-значит, у меня есть шанс увести тебя у него. Ты ведь совсем другой. Ты хочешь безраздельно доверить кому-то свое сердечко. Хочешь, чтобы тебя по-настоящему любили, а Придд этого не умеет, да и не хочет. Сегодня он с Вальдесом, завтра,-со своим зятем Гирке. Я слышал, что жена полковника Гирке не хотела иметь от него детей, потому, что знала, что он с Вальхеном. А послезавтра развлекается с герцогом Бруно. Йонг видел его в штабе герцога, а потом называл все это самым нелепым анекдотом. Действительно, смешно! Два предателя в одной кровати!
-Нисколько не смешно!-Вздохнул ''Олененок'',-А просто гадко! Руппи, возьми меня, пожалуйста! Делай со мной, что хочешь!
-Тебе все еще больно, что Придд тебя не любит?
-Не больно. Просто, неприятно. Это ведь он меня предал. Я очутился в плену из-за него. А потом Йонг рассказывал, что ''Спрут'' отдал меня Бруно, чтобы подольститься к вашим. Йонг служит в разведке у Эмиля. Он перешел к Милю после того, как Ли казнил одного перебежчика. Этого предателя звали Кристобаль Фиеско, и он приходился какой-то родней Приддам, и был замешан в скандальной истории с картиной ''Марк и Лаконий''. То ли он сам ее нарисовал, то ли переслал герцогу Вальтеру, по просьбе тогдашнего кансилльера Штанцлера.
Насколько понимаю, когда Лионель был еще мальчишкой, этот маркиз сделал с ним что-то дурное, что Ли ему не простил. Не смог простить. А потом, позже, Фиеско перешел к вашим. У Йонга с этим парнем что-то было. Поэтому, когда этот перебежчик попался нашим фульгатам, и Ли приказал его расстрелять, Александру это было очень неприятно, хотя, он сам от этого негодяя немало натерпелся. Миль все это понял и забрал Йонга к себе.
-Я слышал, что Александр от графа Лэкдеми в восторге. Похоже у них что-то есть.
-Бедный Герард!
-Кто это?
-Герард Арамона, сын капитана Арнольда Арамоны, который был директором ''Лаик'', где я учился. Но, в отличие от ''Свина'', Герард очень хороший мальчишка. И он любит Миля.
-Граф Лэкдеми всех с ума сводит! В Хексберге тоже есть человек, который к нему неровно дышит. Это не кто иной, как командующий вашим флотом.
-Адмирал Альмейда?
-Он самый! Однажды, подвыпив, он проговорился моему отцу, что давно влюблен в Эмиля.
-И что же адмирал Кальдмеер ему посоветовал?
-Заманить графа Лэкдеми, под каким-нибудь благовидным предлогом, в Хексберг, соблазнить и тайком жениться.
-Только такого отчима, как Альмейда, мне не хватало!
-Он неплохой человек. А графу Лэкдеми нужен настоящий мужчина, а не компания мальчишек. Он ведь из ''отмеченных''. Граф Савиньяк обручен с королем Гаунау, их свадьба,-дело решенное. Почему Эмиль должен оставаться один?
Болтая с мужем, Арно не заметил, что оказался совсем раздетым. На нем осталась лишь рубашка,-и ту Руперт приподнимал все выше, любуясь его телом, и ласково, щекочуще, возбуждающе, прикасаясь кончиками пальцев.
-Ты прелестен,-Выдохнул Руперт,-Просто головокружительно прелестен! Любой художник, наверное, продал бы душу «Леворукому», чтобы заполучить тебя в свои модели!
-Я не хотел бы,-Смутился Арно,-От художников таких жертв! К тому же, я ни за что не согласился бы позировать постороннему человеку в таком виде! Лионель, в юности, этим грешил. Чем крайне огорчал Эмиля. В особенности,-когда тот узнал, что излишне откровенный портрет Ли оказался у принца Фридриха.
-Я видел этот портрет,-Заметил Руперт,-В кабинете Фридриха. По-моему, он был неравнодушен к твоему отцу, если не уничтожил его портрет, даже после того, как граф Савиньяк сбежал от него, похитив у него важные документы и личного секретаря впридачу. Граф Савиньяк на этом портрете прекрасен, как абвений. Но ты еще прекраснее. Ты изящнее и нежнее. В тебя природа и Создатель вложили все самое лучшее! Ты такой утонченный! Как фарфоровая куколка. Нет, куда тоньше и прелестнее! Кстати, ты знаешь, что я немного рисую. И мне хотелось бы, чтобы ты мне хоть чуть-чуть попозировал.
-Я не умею так выставлять напоказ свое тело, как Лионель,-Совсем смутился Арно,-К тому же, мне не хочется, чтобы рисунки потом разглядывали посторонние!
-Не бойся,-Улыбнулся Руперт,-Рисунки, изображающие тебя в таком виде, я никому показывать не буду. Мне хочется запечатлевать твою красоту для себя. Чтобы потом потихоньку ею любоваться!
-Ты плут!-Фыркнул Арно,-Мошенник и соблазнитель! Короче,-самый отпетый и наглый «Гусенок»!
-«Олененок» мой любимый,-Рассмеялся его супруг, и совсем стянул с него рубашку, которая, и так, оставалась уже только на плечах,-Чудо мое золотоволосое! Ты все такой же худенький и хрупкий! Много бегаешь, и совсем ничего не ешь!
-Было бы,-Проворчал Арно,-Что есть! Трактиры дрянные. Ли недавно хворал, отравившись несвежей куропаткой. Хорошо, что хоть вино было приличное, собственно, им Ли и лечился.
-У нас трактиры поприличнее,-Заметил Руперт,-И, к тому же, тетушка Вальдеса прекрасно стряпает, и нас тоже угощает. Вообще, мне, правда, хочется, чтобы ты был со мной. Я очень боюсь тебя потерять!
-Не бойся,-Арно потянул его за кисточки на шнурах, которыми был завязан воротник Руперта,-Ничего плохого со мной не случится! Кстати, я тоже хочу посмотреть, какой ты без одежды. Я уже видел тебя, когда ты был ранен. Но тогда было не до рассматривания, сам понимаешь!
-Понимаю,-Насмешливо фыркнул Руперт,-Ладно, помоги мне раздеться. Только, боюсь, что я тебя разочарую!
-Это вряд ли,-Хихикнул «Олененок», развязывая его воротник, а потом принимаясь за пуговицы камзола,-Ты ведь такой красивый! Так что, тело у тебя прекрасное!
Руперт был худым, крепким и смугловатым. У него были очень красивые шея и плечи, на груди краснели два шрама, от перенесенных ранений. Арно осторожно провел по ним пальцем.
-Как же тебе,-Тихонько проговорил он,-Было больно!
-Сейчас уже не болит,-Отвечал Руперт, взяв Арно за руку, и целуя тонкие пальцы,-Все в порядке!
-Ты даже прекраснее, чем я думал!
Эти наивные слова вызвали у Руперта ироническую улыбку, но он скрыл ее, чтобы не обидеть своего юного супруга, и, ласково поцеловав его в теплую, золотистую макушку, бережно опустил спиной на стол.
-Ну, как? Не страшно?
-Нет,-Отозвался «Олененок»,-Но непривычно.
-Не бойся,-Присаживаясь рядом, на край стола, проговорил Руперт,-Все будет хорошо!
Устроившись возле Арно, он вновь принялся трогать и ласкать мальчика, изучая его тело, и находя самые чувствительные места. Когда он дотронулся до сосков, Арно невольно заскулил и смущенно закусил губу.
-Ты что?-Встревожился Руперт,-Тебе неприятно?
-Приятно,-Выдохнул мальчишка,-Но нас могут услышать! Представляешь, что будет, если сюда кто-нибудь вломится, да еще и сообщит Ли, что тут происходит?
-Не вломится,-Улыбнулся Руперт, потирая подушечками пальцев соски Арно,-Я закрыл дверь на засов, так что, вломиться сюда не сможет даже сам маршал Савиньяк! Кстати, у тебя просто очаровательные сосочки!
Арно почувствовал, что жутко краснеет. Таких комплиментов его интимным частям тела еще никто и никогда не высказывал. А Руперт, продолжая играть с его сосками, продолжал:
-Они такие милые и крохотные! Я подумал, что можно вставить в один из них маленький бриллиант. У меня есть парочка драгоценностей, и, если ты не возражаешь, можно было бы украсить твой сосок. Я мог бы заказать для тебя такое украшение, и вставить его так, чтобы для тебя это было не слишком болезненно.
''Олененок'', в ответ, только заскулил, потому, что пальцы супруга его отчаянно заводили. А Руперт, смеясь, провел ''дорожку'' поцелуев и полизываний от его шеи до низа живота, одновременно, дотрагиваясь рукой уже до его паха.
-Руппи,-Простонал Арно,-Что ты делаешь?!
-Ты так очаровательно произносишь мое имя,-Хихикнул этот дриксенский ''Леворукий'',-Что мне это безумно нравится! Пожал, повтори еще разок!
-Руппи,-Пробормотал Арно,-Что ты творишь, кошачье отродье?
А ''кошачье отродье'' бесцеремонно разложило его на столе, раскинув его руки, чтобы он сам не мог до себя дотронуться, или прикрыться ладошками, и широко раздвинув его ноги. Теперь Арно лежал перед супругом абсолютно обнаженный, беззащитный и полностью раскрытый.
-Я давно мечтал тебя затискать,-Улыбнулся Руперт,-Всего, от сосков до пальчиков ножек! Такого вот, совсем раздетого, нежного и покорного!
-Я не умею,-Отозвался Арно,-Быть покорным!
-Я тебя научу,-Руперт склонился к нему, откидывая, с его лба, золотистую прядку волос,-Обязательно, научу! Мой чудесный фарфоровый кукленок!
Так Руперт называл Арно, когда они гуляли в саду замка Фельсенбургов, осторожно покачивая своего гостя-пленника на руках, Арно же, обняв его руками за шею, прижимался к его плечу, сам не понимая, почему так доверился этому дриксенскому лейтенанту.
Руперт, вновь целуя Арно, завладел его ртом, хозяйничая внутри языком, а руки Фельсенбурга принялись крепко, но ласково тискать все тело ''Олененка'', исследуя и лаская. Это было мучительно-приятно. Арно извивался и стонал, тихонько ужасаясь своему бесстыдству, но поделать ничего не мог, наслаждаясь немного болезненными, но, в то же время, очень приятными ощущениями. Руппи стискивал и мял его, как скульпторы разминают глину, Арно и был сейчас глиной, из которой Руперт ваял, что хотел.
-Руппи, я так не могу!-Стонал Арно,-Руппи, не надо!
-Терпи,-Смеялся Руперт,-Терпи, мой хороший!
-Хвааатит!
-Перевернись на животик, малыш!
Губы супруга провели такую же ''дорожку'' уже по спине Арно, целуя, прикусывая и полизывая, а потом спустились к ягодицам, уделяя внимание и им. Потом Арно поставили на четвереньки, хорошенько потискали и крепко отшлепали. Это было немного больно, но, в то же время, безумно приятно. Арно выгибался и запрокидывал голову, кусая губы, чтобы не кричать, но крики невольно срывались с них сами. И Руперт тоже уговаривал его кричать погромче:
-Кричи, малыш! У тебя прекрасный голос! Обожаю твои крики! Кстати, тебе не больно?
-Нет! Еще, Руппи! Еще!
Руперт, смеясь, продолжил шутливое ''наказание'', уговаривая Арно кричать. Сам же ''Олененок'' не без ужаса думал о том, что будет, если его крики услышат на улице. Тогда его репутация будет погублена, раз и навсегда. Его, и так, многие осуждают, из-за разорванной помолвки с Джильди, из-за Придда, из-за того, что он побывал в плену. Но сдерживаться было трудно, вскрики вырывались у него поневоле, поскольку, такого с ним еще никто не проделывал. Он мог выдержать даже сильнейшую боль, но эти ласки и шлепки, током пробегая по его телу, отчаянно его возбуждали. Ему хотелось до себя дотронуться, как-то себя успокоить, но ему приходилось упираться руками и коленками в стол, приподнимая зад и подставляясь под шлепки, которые доставляли не столько боль, сколько удовольствие,-такое постыдное, и, в то же время, такое сладостное удовольствие!
Отшлепав, его опять перевернули на спину, заставив его согнуть ноги в коленях, и широко их раздвинув. В комнате запахло экзотическими багряноземельскими фруктами, а потом в него проникланные, тонкие, но крепкие и настойчивые пальцы.
-Руппи, пожалуйста,-Взмолился Арно, чувствуя, что лицо заливает краска стыда,-Не надо!
-Не бойся,-Отвечал супруг,-Все будет хорошо! Надо же тебя подготовить!
Хотя, у Арно уже была близость с супругом, когда тот выздоровел после ранения, но тогда все произошло достаточно быстро и бестолково, и он еще совсем не привык к тому, чтобы его трогали в столь запретном месте.
-Раздвинь коленки еще пошире,-Проговорил Руперт,-И расслабься!
-Ты совсем,-Проворчал Арно,-Стыд потерял!
Он хотел высказать еще что-то, по поводу аморальности и бесстыдства флотских офицеров, нахватавшихся дурных привычек в экзотических борделях, однако, ласкающие движения пальцев Руперта внутри заставили его, вместо негодующих слов, издать какое-то нечленораздельное мяуканье. Изучавший медицину муженек, явно, знал какие-то чувствительные места в теле, и задел что-то такое, от чего у Арно закружилась голова. И он даже не заметил сначала, как пальцы сменились мужским достоинством Руперта. Тот вошел легко, не причинив боли. А последовавшие плавные движения заставили Арно вцепиться пальцами в плечи Руперта, поскольку, его раздвигали, раскрывали все сильнее, а он не знал, как себя вести. Когда же Руперт вновь начал прикасаться к чему-то очень чувствительному внутри, Арно захотелось усилить эти прикосновения, и он, приподняв бедра, задвигался навстречу. Супруг же, придерживая его руками за спину, все сильнее прижимал его к себе, стонал и выговаривал, сквозь стоны его имя.
-Арно, ''Олененок'' мой, люблю, безумно люблю! Ты мой, никому не отдам! Никому! Очаровательный, сладкий, любимый!
Арно никогда не любил дриксенский, но, в устах Руперта этот достаточно грубый, гортанный язык, напоминавший гусиный гогот, звучал, как самая прекрасная музыка. Руперт не был ''гусем'',-он был прекрасным, сказочным лебедем. В старинных легендах образ лебедя нередко принимал Унд, который, в таком виде, соблазнял своих возлюбленных. Теперь потомок Астрапа, отданный в дар потомку Унда, качался, всецело ему доверившись, на волнах любви. Старый, широкий стол превратился в алтарь, на котором морское божество наслаждалось своим прелестным, золотоволосым супругом.
Излившись, Арно, на миг, провалился в забытье. А очнулся, прижимаясь к Руперту, который, тоже кончив, еще некоторое время, находился, вздрагивая и пульсируя, внутри него. Некоторое время они лежали, тесно вжимаясь друг в друга, и Арно не хотелось отпускать мужа, с которым он чувствовал себя единым целым.
-Наверное,-Подумал он,-Ли и Миль тоже такое ощущают, когда они вместе! Оказывается, найти свою половинку, того, кто разделил твою ''метку'',-это так здорово!
-Малыш, я не причинил тебе,-Встревоженно спросил Руперт,-Боли? Тебе не было неприятно?
-Мне было прекрасно,-Промурлыкал Арно,-Ты самый лучший супруг и любовник в мире!
-Милый ''Олененок'',-Улыбнулся Руперт,-Я тебя просто безумно люблю! И очень хочу, чтобы ты был со мной всегда! Увезу, украду!
-Тогда меня могут обвинить в дезертирстве!
-Тогда пусть Лионель переводит тебя к Альмейде!
-Они на ножах с Альмейдой! Когда-то, у Ли был с Первым Адмиралом ''роман'', а потом он Альмейду бросил. Тот на него страшно разозлился, и они, с тех пор, не общаются.
-Ужас какой! Тогда придется, действительно, тебя похитить, обвенчаться по вашим обычаям, а потом пасть в ноги Первому Адмиралу и рассказать ему, что я тебя люблю, жить без тебя не могу, и хочу, чтобы мы всегда были вместе!
-А если Первый Адмирал разгневается? Лучше, попрошу Эмиля. Может быть, он что-нибудь придумает!
-О, Создатель,-Проворчал Руперт,-Здесь холодно! Ты же простудишься!
Дотянувшись до своего, точнее, приддовского, теплого плаща, Руперт укрыл им Арно.
-Меня больше согреваешь ты,-Лукаво улыбнулся Арно,-Чем плащ!
-Намекаешь,-Улыбнулся Руперт,-Что хочешь еще?
Арно опять ужасно смутился. Близость с супругом ему очень понравилась, и он был совсем не против еще пошалить. Но он боялся выглядеть, в глазах Руперта бесстыдным. Младшему супругу,-а ''отмеченный'' в супружеской паре всегда младший,-полагается быть благовоспитанным и скромным. Что муж о нем подумает?!
А муж осторожно прижал его губу большим пальцем. Повинуясь инстинкту, Арно этот палец лизнул, и позволил ему проникнуть в рот, что, странным образом, отдалось внизу живота. Руперт ласкал его во рту, заставляя свой палец полизывать и посасывать.
-Ты жаден,-Хихикнул Руперт, лизнув мочку его уха,-Ты бесстыдно жаден в любви, детка! Но мне это ужасно нравится!
Он ласково прикусил чувствительное местечко между шеей и плечом, а влажный палец, покинув рот Арно, потер его соски, заставив мальчишку глубоко вздохнуть, поскольку, они затвердели и сладко заныли.
-Говорят, что в Багряных Землях,-Заметил Руперт,-''Отмеченным'' мальчикам с детства щиплют соски, а спать укладывают обязательно обнаженными. Считается, что это повышает чувствительность, и делает потом таких мальчиков хорошими наложниками.
-Берто Салина однажды, в шутку, сказал мне,-Заметил Арно,-Что меня очень дорого купили бы в Багряных Землях или на Марикьяре, поскольку, у меня светлые волосы. Но меня выкупил, когда я попал в плен к вашим, ты, Руппи. И тоже очень дорого. Так что, мой шад -это ты, -любимый, самый красивый и храбрый шад!
-Ты умница!-Улыбнулся Руппи,-И маленький хитрец, который умеет делать очень красивые комплименты!
-Когда мы с тобой соревновались в верховой езде,-Отозвался Арно,-Вальдес заметил, что ты держишься в седле не хуже, чем багряноземельцы и марикьяре!
-Ты тоже прекрасно ездишь! Тебя Эмиль учил? Он же лучший наездник Талига!
-Я вырос в седле,-Отвечал Арно,-Когда я еще ходить толком не умел, Миль завел, для меня маленькую лошадку, и вывозил меня на прогулки, ужасно гордясь, что я этой лошадки не боюсь! А я угощал ее кусочками яблока!
-Она тебя не кусала?
-Меня иногда кусал мориск Эмиля. Потому, что ему тоже хотелось яблока. Пришлось его тоже угощать!
-Дипломатии ты обучился с детства,-Улыбнулся Руперт,-Маленький Рафиано!
-Рафиано-это родня моей бабушки,-Проворчал Арно,-И они меня не любят!
-И зря! Как можно не любить такое очаровательное создание? Кстати, ты позволишь ущипнуть твои соски?
-Позволю! Делай со мною, что хочешь!
-Ладно! Но будет больно,-так что, кричи, пожалуйста!
Было, действительно, больно, так, что на глазах выступили слезы, но эта боль, странным образом, отозвалась разлившейся по всему телу волной удовольствия.
-Еще!-Взмолился Арно,-Руппи, еще!
-Сумасшедший кукленок!-Проворчал Руперт,-Хорошо, еще, так еще. Только закрой глаза и кричи погромче!
Покрасневшие соски Руперт смазал тем самым фруктовым маслом, которое привез с собой. А потом аккуратно прокапал этим маслом от груди до низа живота. Что напомнило Арно их игры с воском, когда он был в плену. Ему очень нравились горячие капли, падающие на живот, он ойкал и смеялся. А Руперт потом убирал застывшие капли и зализывал оставленные ими алые пятнышки языком.
-Раздвинь,-Потребовал Руперт, смазывая пальцы,-Коленки!
Арно, полыхая лицом от смущения, подчинился. Он был уже сладко возбужден и хотел, чтобы Руппи взял его поскорее.Однако, тот, как будто дразнясь, долго ласкал его пальцами внутри.
-Руппи, кляча твоя несусветная,-Взмолился Арно,-Трахни меня, наконец!
-Ты выражаешься,-Усмехнулся Руперт,-Как гулящий мальчишка в Метхенберге!
-А ты, что,-Подозрительно спросил Арно,-Спал со всеми гулящими мальчишками в порту?
-Со всеми не спал. Но Отто Бюнц, однажды, затащил меня в гайифский бордель!
-Пристрелил бы твоего сводного братца, вместе со всеми его шлюхами!
-А ты ревнивец!
-Если ты со мной, то не смей путаться с непотребными мальчишками! И с девками Вальдеса, с Хексбергской горы,-тоже!
-Они не просто девки,-они горные ведьмочки!
-Потаскухи они, и все!
-Будешь обзываться,-я тебя буду затискивать!
-Пожалуйста! Только не шатайся, с кем попало!
-Забавно, что ты такой ревнивый!
-Просто, я люблю тебя!
-Я тебя тоже, малыш!
-Так, возьми меня, наконец!
-Какой ты нетерпеливый!
Руперт поднял ноги Арно к себе на плечи, и тот очутился в необычной и абсолютно бесстыдной позе.
-Что ты,-Проворчал он, вновь жутко краснея,-Делаешь?!
-Учу тебя,-Улыбнулся Руперт,-Некоторым тонкостям любви!
А ты меня спросил, хочу ли я такому учиться?!
-Хочешь,-Отозвался Руперт, и вошел в Арно, быстро и стремительно, как врываются в покоренную крепость,-Потому, что мы с тобой любим друг друга!
Арно хотел заметить, что любовь,-еще не причина вести себя таким непристойным образом, но Руперт задвигался в нем, заставляя его, потеряв голову, стонать от наслаждения и впускать Руперта все глубже, насаживаясь на него, как на копье. Это было и больно, и сладко, и так невероятно чудесно, что Арно не смог бы рассказать об этом ощущении словами. Он просто скулил, постанывал, вскрикивал, то пытался схватить мужа за локти, то беспомощно раскидывал руки, то вцеплялся в края стола, запрокидывал голову, кусал губы, всхлипывал, умолял заткнуть ему рот, и Руперт, склоняясь к нему, закрывал ему рот поцелуями, заставляя Арно растворяться в ощущениях, каких он еще не знал раньше, пробуждая в его не очень опытном теле отчаянный интерес к плотской любви, и желание впитывать прикосновения и ласки каждой клеточкой тела. Стоны, всхлипы, вскрики, дрожь, головокружение. Арно опять был пленником морского божества, которое играло с ним в морских волнах. Это немного пугало,-и это же дарило невиданное блаженство.
-Это не Придды Повелители Волн,-Пробормотал Арно, когда они кончив, вновь лежали, тесно прильнув друг к другу,-Это ты, Руппи! Похоже, что ты потомок самого Унда!
-Говорят, среди моих предков были представители Волшебного Народа, жившие у моря,-Улыбнулся Руппи, обнимая ''Олененка'', и как будто даже не удивившись, что тот вспомнил про Унда,-Так что, наверное, во флот меня привело не просто так! И это оказалось дорогой к тебе, малыш!
-Боюсь, что я теперь без тебя совсем не смогу,-Вздохнул Арно,-Без твоего голоса, твоих прикосновений, твоих ласк и поцелуев!
-И я добьюсь,-Отвечал Руперт, прижимая его к себе,-Чтобы мы с тобой были вместе!

Прочитав письмо к Арлетте, которое Арно передал ему через Люсьена, Лионель вздохнул. Оно оказалось очень подробным описанием участия Арно, при его побеге из плена, в спасении дриксенского адмирала Кальдмеера, которому, в Кесарии, грозила жестокая расправа. Граф Савиньяк задумался, следует ли пересылать это матери. Через сплетников и откровенных шпионов, околачивающихся в ее салоне, все это, рано или поздно, дойдет до дриксов, а те могут так вывернуть все наизнанку, что, в итоге, придумают, будто в организации побега осужденного адмирала замешана разведка Талига. А потом придется долго и нудно растолковывать Регенту, что никакие средства из казны на устройство побега из-под виселицы пожилого дриксенского моряка никто не расходовал,-и, скорее всего, Ноймаринен во все это не поверит, поскольку, зол на него, Лионеля, за его легкомысленные отношения с дочерью Регента Урфридой, которая, непонятно, с какого перепуга, решила, что Савиньяк обязан на ней жениться.
-Уж лучше,-Подумал Ли,-Пойти под венец с Хайнрихом, чем с этой копией принцессы Гудрун! По крайней мере, старый гаунаусский медведь хоть в постели хорош. К тому же, срывать злость на консорте соседней страны Ноймаринену будет значительно сложнее! Кстати, надо отпустить Арно. Держать его взаперти толку, все равно, нет!
Арно встретил его в таком виде, как будто совсем недавно встречался с любовником,-а в таких вещах Ли разбирался неплохо. Золотистые волосы ''Олененка'' были прибраны, явно, наспех, губы ''горели'' от поцелуев, на шее мальчишки Лионель заметил кое-как прикрытый шейным платком след от прикуса. К тому же, глаза у ''Олененка'' были полусонными. Такие бывают у хорошо и досыта залюбленных.
-Ну, и кто писал Арлетте?-С легкой иронией осведомился Ли,-Ты или твой парень?
-Что?!-''Вспыхнул'' Арно,-Какой парень?!
-Ладно,-Усмехнулся Лионель,-До какой степени зацелованы твои губы, слепой не может не заметить! Ну, и кто тот счастливец, которому ты так безоглядно себя доверил?
Арно молчал, сердито закусив губу. Он, явно, опасался, что отец его выбор не одобрит.
-Послушай, ''Олененок'',-Ли осторожно положил руку на плечо Арно,-Кем бы твой возлюбленный ни был, я это приму! Лишь бы только он не оказался каким-нибудь проходимцем, который может разбить твое сердечко! Не думай, пожалуйста, что я не желаю тебе счастья. Да, я тот еще недоумок, я, по глупости, повредил тебе ногу, но ты мой сын, и я не могу тебя не любить!
Ему было, действительно, очень обидно, что Арно от него замкнулся. Похоже, что он, и, впрямь, наделал множество глупостей, которые оттолкнули от него ''Олененка''. И как теперь обрести его доверие? Как защитить его, если он попадет в нелегкую ситуацию?
-У меня, правда, есть парень,-Все так же нервно покусывая губу, отвечал ''Олененок'',-Я просто не знаю, как тебе все это рассказать. Дай мне время подумать, пожалуйста!
-Хорошо,-Кивнул Ли,-Я не буду тебя принуждать и торопить. И прости меня, пожалуйста, что я заставил тебя писать это письмо. Это нелогично, глупо! Сам не знаю, что мне в голову взбрело!
-Ничего,-Арно вдруг улыбнулся,-Все хорошо! Все в порядке!
-Потому, что ты воспользовался своим временным заточением, чтобы встретиться со своим приятелем?
-Скорее, он,-Арно покраснел до кончиков ушей,-Нашел возможность… Он меня любит. Он скучал.
-Я все понимаю,-Улыбнулся Лионель,-И думаю, что тебе нужно обсудить ситуацию с Эмилем, поскольку, он из «отмеченных», как и ты, и может дать тебе некоторые рекомендации, которые я, как обычный мужчина, давать не могу.
-Зачем ты бросаешь Эмиля и выходишь за Хайнриха?
-Это абсолютно политический брак, необходимый для союза Талига и Гаунау. Хайнрих прекрасно знает о моих отношениях с Милем и не собирается как-то им препятствовать. Так что, бросать Миля я вовсе не собираюсь!
-Брак не может быть абсолютно политическим!
-Глупышка ты мой! Еще как может! Иногда такие браки даже прочнее тех, что заключаются по страсти. Потому, что страсть, рано или поздно, угасает, а взаимное уважение и некоторые договоренности остаются.
-А ваша страсть с Эмилем угасла?
-Это была не страсть. Скорее,-нежность и ощущение себя единым целым. Все это никуда не девалось и останется с нами навсегда.
-У меня тоже есть ощущение единого целого с моим… другом.
-Судя по тому, как ты произносишь слово «друг», он для тебя нечто большее, чем просто увлечение, какие случаются у всех молодых людей. То, что ты так с ним себя чувствуешь, говорит о том, что ты его по-настоящему любишь. И это прекрасно. Но, вот, любит ли он тебя так же? В противном случае, ты можешь оказаться сильно разочарован. Боюсь, как бы это тебе судьбу не поломало, потому, что знаю, как ты открыт и доверчив.
-Он меня любит. Даже хочет, чтобы мы постоянно были вместе.
-О постоянстве во время войны говорить, к сожалению, довольно самонадеянно, однако, то, что у него к тебе серьезные чувства, не может не радовать!
Савиньяк ласково потрепал Арно по голове. Давно ли этот мальчик был крохой, державшимся за руку Эмиля и с любопытством рассматривавшим подаренные игрушки? Теперь этот кроха ''Олененок'' вырос, превратившись в очень похожего на Миля очаровательного подростка,-и уже успел в кого-то влюбиться! Все-таки, время, действительно, уходит очень быстро. Так, не успеешь оглянуться, — и молодой маршал Арно Сэ будет армией командовать! Когда-то, они с Милем сами были беззаботными, влюбленными мальчишками,-и вот,-оба маршалы! А ''Олененок'' ничем их не хуже, а в чем-то скоро сможет их превзойти. Он уже прекрасный стрелок и фехтовальщик, и опытный разведчик. Лишь бы только с ним все было хорошо, и он был счастлив!

Из болтовни своих адьютантов,-Сэц-Алана и постоянно чем-то недовольного Чарльза Давенпорта, -Лионель узнал, что парень, тайком посещавший Арно, был в темно-лиловом плаще полка Валентина Придда. И Лионелю это не понравилось. Хотя, за время войны, он более-менее притерпелся к ''Спруту'', однако, думать о том, что Арно мог доверить сердце родственнику убийцы их с Милем отца, было неприятно. И как ''Олененок'' ухитрился так привязаться к типу, которого сначала и сам терпеть не мог?!
-Это все-штаб Ариго,-С досадой думал Ли,-Не следовало мелкого там оставлять,-лучше было к Эмилю его пристроить! Бедный Арно! Он так надеется, что эта засушенная вобла питает к нему серьезные чувства, а вся армия только и говорит о том, что Придд подыскивает богатую невесту, чтобы поправить свои материальные дела! Он даже с этой фельпской веселой вдовушкой Скварца, которая бегала за Эмилем, завел переписку! Хорошо, что Миль, все-таки, женщинами всерьез не увлекается, и ему гораздо проще с парнями! Но что делать с ''Олененком''? Ведь, такие сильные чувства к Придду могут жизнь ему поломать! Может быть, в отпуск его отправить? Тогда Придд, как говорится, ''с глаз долой,-из сердца вон!''. Или перевести его к Эмилю? Но не будет ли он обижаться, что Миль привязался к Герарду, и проявляет к нему повышенное внимание? Вдруг для него окажется, неприятным постоянное присутствие возле Эмиля постороннего мальчишки, да еще и сына капитана Арамоны, которого он, во время учебы в ''Лаик'', просто терпеть не мог! Ну, как помочь бедному глупышке?

Через несколько дней по армии прошел слух, что фельпский капитан Луиджи Джильди подрался на дуэли с бежавшим из Кесарии морским офицером Рупертом фок Фельсенбургом.
-Говорят, что Джильди, явившись к Вальдесу, отказался поздороваться с бывшим дриксенским адмиралом Кальдмеером,-Рассказывал любитель светских сплетен, Люсьен Сэц-Алан капитанам Уиллеру и Давенпорту,-И, мало того, что отказался,-так, еще и заявил, что ему не пристало здороваться с простолюдином, который мог бы в его доме, в лучшем случае, уборщиком работать. В общем, распустил перья, как павлин гайифский! Фельсенбург потребовал, чтобы Джильди извинился, а тот фыркнул, что, мол, с чего это ублюдок ему что-то там указывает. Тогда этот дриксенский ''гусенок'' так влепил ему по физиономии, что нос разбил!
-И правильно сделал,-Заметил Уиллер,-Будь этот Кальдмеер даже просто прислугой в доме Вальдеса,-труд прислуги тоже требует уважения. Заметьте, наш маршал Лионель на своего камердинера даже голос не повышает, а герцог Алва к своему слуге Хуану, вообще, относится почти как к брату. Джильди, с тех пор, как его отец стал диктатором в Фельпе, сделался похож на Альдо Таракана.
-И чем же,-Поинтересовался Давенпорт,-Вся эта история закончилась?
-Джильди взбесился и намекнул, что Фельсенбург, у себя в Дриксен, сделал карьеру на флоте,-Отвечал Люсьен,-Благодаря ''постельным услугам'', оказанным Рупертом принцу Фридриху. Руперт совсем взбесился, выташил его на улицу и заставил драться! В итоге, оба были ранены,-Джильди в ногу, Фельсенбург-в плечо. Раны не опасны, но дриксенский мальчишка потерял много крови, а командующему флотом теперь придется долго и нудно выяснять отношения с родителями Джильди. Будь он просто драчливым фендриком,-и ''Леворукий'' бы с ним, но он, с некоторых пор, почти принц!
-Вот именно, ''почти'',-Замети Уиллер,-Еще непонятно, захочет ли Фоккио Джильди, чтобы его наследником стал помешанный, сохнущий по несуществующей девице, и расторгнувший помолвку с наследником графа Савиньяка, из-за своей блажи!
-Похоже, что наследник маршала,-Не без ехидства отвечал Давенпорт,-По поводу расторгнутой помолвки не особенно горюет!
-Ну и правильно делает!-Оборвал Чарльза Уиллер,-Арно еще мальчишка совсем! Для чего ему хомут, в виде сумасшедшего мужа?

А сам Арно, примчавшись к Лионелю, попросил, чтобы тот позволил ему поехать в Хексберг.
-В Хексберг?-Удивленно переспросил Ли,-Зачем?
-Я хочу увидеть,-Отвечал Арно,-Лейтенанта фок Фельсенбурга!
-Фельсенбурга?-Еще больше удивился Савиньяк,-Зачем?
-Говорят, что он ранен на дуэли с Луиджи!
-Я об этом уже премного наслышен. О поединке Фельсенбурга и Джильди не говорит только ленивый! Но тебе-то все это для чего? Извиняться перед этим кесарцем за идиотское поведение Луиджи ты не обязан,-ваша помолвка давно расторгнута. Поэтому, переживать тебе не за что!
-Руперт мой друг,-Упрямо надулся ''Олененок'',-И я хочу его увидеть, потому, что очень за него беспокоюсь!
-И чем же вызвано,-Удивленно поинтересовался Ли,-Такое странное беспокойство?
-Ничего странного,-Проговорил Арно,-Руперт-мой друг, когда мы бежали из Дриксен, он был тяжело ранен. И сейчас его тоже ранили. Поэтому, ничего такого странного, в том, что я за него тревожусь, нет!
-Руперт твой друг?-Задумчиво переспросил Лионель,-Или… больше, чем просто друг? А как же твои отношения с Валентином? Что-то, ты, дитя мое, совсем запутался!
-Да нет у меня,-Фыркнул Арно,-Никаких отношений с Приддом! С чего ты, вообще, это взял?! Я, вообще, не понимаю, что он в нашей армии делает!
-А кто же, не так давно, посещал тебя, в форме приддовского полка?
-Никто!
-И все-таки?-Лионель, осторожно прихватив сына за подбородок, внимательно взглянул ему в лицо,-О твоем таинственном посетителе болтает вся Северная армия, так что, скрывать уже просто не имеет смысла. И кто же это?
-Да какая разница?
-Это был Фельсенбург?
-Какая разница?!
-А ты знаешь, что за кражу офицерской формы можно попасть под трибунал?
-Он ничего не крал!
-Не крал? А форма на нем каким образом очутилась? Из воздуха?
-Он не крал никакую форму! Только плащом воспользовался!
-Ну, ладно, если ты не считаешь это проступком, то подумай, хотя бы, о том, что он проник в расположение моей армии,-и не просто,-в расположение,-он тайно посетил тебя, сына командующего армией. С его страной у нас война. Что если бы кто-нибудь из моих офицеров застал вас вместе? Ты хоть соображаешь, что тогда вы оба отправились бы на виселицу, за шпионаж? И даже я, со своми полномочиями, не смог бы тебя спасти!
-Не было никакого шпионажа! Руперт нам давным давно не враг! Он не хотел ничего плохого! Он… Он просто по мне соскучился! У него ведь нет здесь других приятелей! Ну, разве что, Вальдес, но он чаще на корабле, чем на суше, а когда возвращается, то проводит время с адмиралом Кальдмеером, а Руппи почти постоянно один.
-И это было причиной, чтобы столько натворить?
-Он ничего не натворил!-В глазах Арно блеснули непрошенные слезы,-В том, что он хотел меня повидать, нет ничего дурного! И я тоже был очень рад его видеть!
-Так, он и есть твой парень?
-Да, да!-Арно отчаянно сжал кулаки,-Да! Он мой парень! И мы любим друг друга! Он приходил сюда, но не для того, чтобы вытягивать из меня твои кошачьи секреты, а чтобы заняться со мной любовью! Да, я с ним спал! В той комнате, где ты меня запер, на столе, как последняя куртизанка! И вообще,-он не просто мой парень,- он мой муж, мы обвенчались, когда он был ранен, когда мы с ним и Олафом бежали из Дриксен! Его жизнь, когда он сделал мне предложение, висела на волоске, поэтому, я согласился за него выйти, чтобы поддержать его и сделать хоть что-то, чтобы не позволить ему уйти! Кстати, тогда, я еще не совсем разобрался в своих чувствах к нему. А сейчас понимаю, что люблю его! Можешь теперь меня за это повесить!
-Глупышка!-Лионель осторожно обнял дрожащего Арно,-Какое там ''повесить''? Бедняжка ты мой! Ты так запутался!
-Я не запутался! Я его, правда, очень люблю, и он меня любит!
-Почему-то, подозреваю, что дуэль с Джильди у него была совсем не из-за Кальдмеера!
-Ли… Ты думаешь, что они подрались из-за меня, да?
-Опасаюсь, как бы он еще с Приддом не сцепился!
-Почему?
-Когда они с Олафом были здесь, в Талиге, еще в качестве военнопленных, Фельсенбург невзлюбил Валентина. И, похоже, что не в последнюю очередь, из-за возникшей у него симпатии к тебе. Ты ведь спас их с Олафом, когда они попали в плен. Вальдес рассказывал, как ты за них вступился. Если бы не ты, Джильди мог бы с ними расправиться. Ты весь в Эмиля,-такой же милосердный, добрый и очень доверчивый! Кстати, Миль давно замечал, что ты привязался к этому дриксенскому мальчишке, и его это всерьез беспокоило.
-Значит,-Арно всхлипнул,-Даже Миль никогда не признает моего брака с Рупертом?! И что же мне делать? Я его, правда, очень люблю! И мне будет очень больно, что вы никогда меня не поймете!
-Я тебя понимаю,-Ли осторожно поправил выбившийся из-под ленты, которой были наспех прибраны волосы Арно, золотистый локон,-Может быть, это даже и к лучшему. Фельсенбург-мальчишка неглупый. А ваш брак мог бы стать залогом мира между нами и Кесарией. Поскольку, семейство Зильбершванфлоссе изрядно повыжило из ума, у Руперта есть некоторые шансы на дриксенскую корону!
-Он совсем не хочет быть кесарем. Да и я не хочу! Я не смогу покинуть свою страну и навсегда переехать в Кесарию! Я просто хочу жить с мужем здесь, в Талиге.
-Не все, к сожалению, зависит от наших желаний! И тебе придется иногда с этим смиряться.
-Ты хочешь сказать, что не отпустишь меня повидать Руппи?
-С чего ты это взял?
-Ну, ты сказал, что мне придется смириться..
-Я имел ввиду наши политические обязанности. Ведь, ты,-наследник семьи Савиньяк, супруг герцога фок Фельсенбурга, будущий родственник короля Гаунау. А это подразумевает небходимость считаться с некоторыми обстоятельствами. Если же ты хочешь поехать в Хексберг,-поезжай. Но одного, без сопровождения, я тебя не отпущу. Поедешь в компании капитана Уиллера.
-Этого зануды?!
-Он вовсе не зануда, а вполне здравомыслящий и надежный человек. К тому же,-Улыбнулся Ли,-Он пользуется большим успехом у дам, а значит, может избавить твоего супруга от общества назойливых воздыхательниц, которые вряд ли были бы тебе приятны!

-Ужасно боялся,-Заметил Руперт, глядя, как Арно вертится у зеркала пытаясь разглядеть маленький рисунок на спине, в ложбинке, пониже поясницы,-Что причинил тебе боль!
-Ничего,-Улыбнулся «Олененок»,-Это было настолько быстро, что я ничего не почувствовал!
Рисунком, который виконт Сэ так старался разглядеть, был оттиск фамильной печати Фельсенбургов, изображавший еловую ветку. Чтобы сделать его на спине Арно, Руперту пришлось сильно нагреть печать, а потом с силой приложить к нежной коже «Олененка», что было для мальчика довольно болезненно, но он оказался очень терпеливым и храбрым, и только тихонько охнул, когда печать обожгла маленькую, изящную ложбинку, чуть ниже поясницы.
-Зачем тебе, все-таки,-Поинтересовался Руперт,-Понадобилась моя печать? Просто, для того, чтобы иметь какой-то знак нашего супружества? Лучше бы я попросил Олафа сделать нам браслеты. И, кстати, попрошу, поскольку, нам, все равно, придется венчаться по вашему обычаю.
-А у вас, в Дриксен, браслетов не носят?
-Носят. Однако, не так давно, появилась мода на кольца.
-И где их носят? В носу, что ли?
-У тебя весьма оригинальное чувство юмора! На пальцах, так же, как обычные кольца. От обычных они отличаются тем, что на них нередко гравируют имена супругов и дату свадьбы. А кольцо у младшего супруга немного тоньше, чем у старшего.Так, зачем тебе понадобилась моя печать?
Арно закусил губу. Не мог же он рассказать Руперту, что когда-то, на месте этой печати, у него было клеймо Придда, которое он получил, когда очутился в «Багерлее», после того, как в Олларии произошел переворот и к власти пришел Альдо Ракан. Валентин был одним из приближенных Альдо, и заклеймил Арно, чтобы показать всем, что виконт Сэ принадлежит ему. Это клеймо Арно потом свел, и от него остался лишь небольшой шрам. Говорить об этом супругу ему не хотелось,-чего доброго, тот вытянул бы из него и о причастности Валентина к тому, что у него были обожжены глаза, а потом кинулся бы Придду за все это мстить. У Руперта был удивительный для северянина вспыльчивый характер, и Арно совсем не хотелось, чтобы он, чего доброго, ввязался в поединок с Приддом. Хотя Валентин был посредственным фехтовальщиком, он неплохо владел пистолетами, и мог выбрать это оружие. Что для Руппи было очень опасно,-у него, и так, было прострелено легкое, он чудом выжил, а потерять его Арно вовсе не хотел. Поэтому, предпочел скрыть неприятный эпизод из прошлого, который, вообще, хотел бы забыть.
-Просто, мне понравилась еловая веточка. Она очень похожа на «метку», которая у меня на шее. Кстати, когда-то, в детстве, я думал, почему у меня такая странная «метка». И понял, почему, когда встретил тебя! Ведь такая есть в твоем гербе.
-Я тоже был немало удивлен, что вскоре после того, как попал в плен к вашим, и познакомился с тобой, у меня на плече появился странный рисунок, в виде маленького оленя в прыжке. А потом отец заметил, что, похоже, я разделил с тобой «метку», поскольку, мы, скорее всего, предназначены друг другу, что его удивило и немного огорчило. Ведь, тогда мы были совсем по разные стороны. Как чудит иногда судьба! Хвала святому Торстену, что моей парой оказался ты, а не какой-нибудь сумасшедший Джильди!
-Кстати, почему ты с ним, на самом деле, подрался? Из-за меня, да?
-Он оскорбил Олафа. А мне противно, что какой-то фельпский выскочка задевает моего отца. Все-таки, Фельп, действительно, недогосударство торгашей и ублюдков!
Арно вздохнул. Он знал, что дриксы не любят фельпцев. Хотя, с другой стороны,-а за что, собственно, Руперту их любить? За то, что когда он, вместе с Олафом, попал в плен, фельпцы его избили? Издеваться над раненым,-это как-то не очень красиво! А потом Луиджи хотел Руперта повесить. Когда же это не удалось,-пытался настроить против него Вальдеса, и даже его отравить. Так что, как ни крути, а основания для неприязни у него имеются!
Самому Арно фельпцы тоже были не очень приятны. Из-за покушений на Эмиля. Да и из-за Луиджи,-тоже. Если расторг помолвку,-отстань и забудь, раз и навсегда. Вместо этого, Джильди продолжал ему мелко пакостить и распускать о нем сплетни!
-О чем ты,-Тихонько спросил Руперт,-Задумался?
-Так, ни о чем,-Арно встряхнул головой,-Пожалуй, я понимаю, почему ты не любишь фельпцев!
-Потому, что меня бесит твой бывший жених! Если он опять возле тебя появится..
-Он не появится,-Арно прильнул к плечу супруга,-Потому, что я вовсе не хочу с ним общаться. Я люблю тебя, Руппи! И счастлив, что мы опять вместе!
-Я тоже очень счастлив,-Руперт подхватил ''Олененка'' на руки,-И больше никуда тебя не отпущу!
-Что ты делаешь?!-Проворчал Арно,-У тебя же плечо поранено!
-Ничего,-Улыбнулся Руперт,-Это всего лишь царапина, и она уже почти зажила! Я в таких вещах прекрасно разбираюсь, так что, не беспокойся! Все в порядке!
Он принялся целовать ''Олененка'', в губы, в шею, в щеки. Арно прекрасно знал, что последует дальше. Однако, был вовсе не против, и охотно позволил супругу унести себя в спальню.

 Вскоре Руперт и Арно обвенчались по олларианскому обычаю. На их свадьбу примчался Эмиль, чему ''Олененок'' был очень рад. Тем более, что ужасно боялся за Миля, из-за дурного сна, который увидел незадолго до свадьбы. Он проснулся с криком, в слезах, и Руперт долго его успокаивал.
-В медицинских трактатах,-Тихо ворчал Руппи, прижав Арно к себе, согревая и успокаивая,-Говорится, что сны всего лишь сумбурное отражение того, о чем мы думаем. Ты очень беспокоишься за Эмиля, поэтому, тебе такое и снится! Успокойся, все будет хорошо! Знаешь, как говорил Олаф, когда мне, в первые дни службы, снились дурные сны? ''Сон страшен, да Создатель милостив''! Ничего дурного не случится,-вот, увидишь!
Ласковые слова Руперта успокоили Арно, и он, обняв Руперта, уснул, спокойно, без жутких сновидений.
Когда приехал Эмиль, Арно вдруг испугался, что тот может поссориться с Рупертом, поскольку, слышал от Ли, что Миль недоволен отношениями сына с дриксенским лейтенантом. Однако, Эмиль лишь проворчал:
-Уши бы тебе выдрать! Однако, вижу, что ты просто сияешь от счастья! Очень надеюсь, что твой муж будет тебя любить и оберегать! А я буду радоваться за вас, и нянчить внуков!
Арно вздохнул. Внуков хотели нянчить решительно все,-и Эмиль, и Ли, который полушутливо-полусерьезно намекнул в письме, что Арно должен подарить будущему кесарю наследника, и Олаф, возмечтавший гулять с внучатами на берегу моря и мастерить им игрушки. Сам ''Олененок'' о детях пока не задумывался. Ему хотелось еще послужить,-ведь, все-таки, он был сыном двух маршалов, и внуком маршала. Хотя, если так получится,-и против особо не был,-в конце концов, его собственное рождение не помешало Эмилю сделать карьеру, а он сам, в детстве, был маленьким талисманом Миля. Они почти не расставались, пока Арно не вырос и не поступил в ''Лаик''.
-Приезжайте к Арно почаще, господин маршал,-Заметил Руперт,-Он о вас очень скучает и беспокоится. Если вы будете его навещать, он будет намного счастливее!
-Конечно, буду приезжать,-Эмиль приобнял обоих молодоженов,-А вы, Руперт, берегите моего ''Олененка''! И не обижайте его! Он, и так, много чего пережил, бедняжка!
-Все это прошло,-Проворчал крайне смущенный Арно,-Сейчас со мною все в порядке, и ничего плохого не случится!
-Конечно, не случится,-Поддержал его Руперт,-Потому, что теперь ты мой по всем законам и обычаям, и мы всегда будем вместе! Тем более, что я просто без тебя не могу!
Арно покраснел, из-за того, что Руперт, явно, хотел утащить его в кровать прямо со свадебной пирушки. Тем более, что желание супруга, каким-то загадочным образом, отзывалось и в нем самом, заставляя его сладко изнывать, и он очень боялся, что все это заметят. Выручил их Эмиль, который весело проговорил:
-Вы очень сильно волновались сегодня, детки мои! Так что, вам было бы неплохо отдохнуть! Ступайте к себе, а мы с гостями выпьем за ваше здоровье!
Арно облегченно вздохнул, и они с Рупертом оставили разгулявшихся гостей, на попечение Эмиля, Олафа и Рамона Альмейды. Вальдес успел запустить им вслед, по марикьярскому свадебному обычаю, старым башмаком. Руперт, погрозив ему кулаком, шутливо обозвал его ''бешеным котом''.
Арно и Руппи торопливо поднялись по лестнице, ведущей на второй этаж, дверь комнаты Руперта закрылась за ними, когда они туда вошли, отделяя их от шумных гостей и всего окружающего мира. Они остались вдвоем,-и были очень счастливы.

https://ficbook.net/readfic/9063975

Замок Шомберг пользовался дурной славой с давних пор, а когда его владельцем, некоторое время, являлся принц Фридрих, репутация его стала еще хуже. Пошли слухи, что Фридрих предавался в замке дикому разврату и самым извращенным безумствам.
Еще когда он являлся владельцем Шомберга, в озере, неподалеку от замка, обнаружили тело сына гаунаусского посла, барона Йенса. Останки несчастного юноши были в таком состоянии, что поползли слухи о том, что сумасшедший принц сначала обесчестил своего доверчивого и неразумного приятеля,-а сын посла был не совсем в своем уме, а потом травил его охотничьими собаками, спасаясь от которых, бедняга и бросился в пруд, где и утонул, поскольку, не умел плавать. Правдой все это было или нет, никто точно сказать не мог, но слава жестокого насильника и убийцы закрепилась за Фридрихом накрепко.
Потом Фридрих подарил замок какому-то перебежчику, который вел себя далеко не лучше Фридриха, привозя в замок шлюх обеих полов и устраивая там оргии в гайифском стиле, и наводя на немногочисленных окрестных жителей,-угольщиков, торфорезчиков и мелких торговцев, не меньший страх, чем предыдущий владелец. Потом беспокойный граф из замка уехал. С тех пор, замок стоял заброшенный, его ворота оплели, как в сказке о Спящей Красавице, дикий плющ и терновник, и окрестные жители не рисковали к нему приближаться, рассказывая своим детям жуткие страшилки, что в замке поселились неупокоенные души жертв Фридриха и предателя-колдуна, ставшие ''выходцами'', которые могли увести любого, кто рискнул бы приблизиться к воротам их прибежища.

И в это зловещее захолустье привезли низложенного заговорщиками, сторонниками герцога Бруно, молодого кесаря Руперта фок Фельсенбурга.
Участники заговора Руперта не любили, считая, что бывший морской офицер,-плохой правитель, и что на него, к тому же, слишком сильно влияют его друзья из Талига. Вдобавок, и происхождение кесаря вызывало вопросы,-когда-то в руки графа Дитриха Рейнгарда, являвшегося начальником Тайной Канцелярии еще при кесаре Готфриде, попало письмо, в котором кузина кесаря, графиня фок Краузе, имела неосторожность проговориться, что сын племянницы кесаря, герцогини Шарлотты фок Фельсенбург, на самом деле, не являлся ребенком своего официального родителя, герцога Альберта, и его настоящим отцом был простолюдин Олаф Кальдмеер. Кесарь письму никакого хода не дал, зато, герцог Бруно, который Руперта терпеть не мог, воспользовался им по полной программе, распустив слухи, что трон занял бастард.
Поэтому, когда сторонники Бруно подняли в Эйнрехте мятеж против ''кесаря-бастарда'', Руперт был схвачен и препровожден в зловещий замок, неподалеку от озера, которое носило малоприятное название Багоровое, поскольку, возле его берегов всегда плескалось нечто темно-красное. Ученые утверждали, что это цветет некая водоросль, но местные жители считали, что это кровь воинов, погибших у озера в давние времена, во время одной из междоусобиц, которыми история Дриксен была очень богата.
Участь низложенного кесаря разделил его младший брат Михаэль. Узнав о назревающем заговоре, Руперт хотел отправить его к дяде, но не успел. Да и сам Мики не желал с ним расставаться, и они вместе очутились в заточении. Больше из приближенных делить его участь никто не пожелал. Став кесарем, Руперт не успел создать свой Двор и с кем-то подружиться. Его окружали чужие ему люди, которые, при первой возможности, либо разбежались, либо перешли на сторону Бруно.

Мрачный замок произвел на Руперта тягостное впечатление. Выглядел он даже неприветливее печально знаменитого замка Печальных Лебедей,-тюрьмы для политических преступников, неподалеку от Эйнрехта. Усугубляли это нерадостное настроение сырость и холод, царившие в замке, летучие мыши, безбоязненно порхавшие по галереям и коридорам, портреты на стенах, изображенные на которых люди более походили на ''выходцев'',-тем более, что когда-то, в старину, портреты писали, в основном, с ушедших из жизни, поскольку, считалось, что портрет, написанный с живого человека, мог украсть у него здоровье, а то, и жизнь. Лестницы скрипели по ночам под чьими-то тяжелыми шагами, и Мики, хотя и делал вид, что ничего не боится, прибегал в комнату к брату и устраивался у него под боком, а Руперт его и не выгонял,-вдвоем было уютнее, и, к тому же, теплее,-ведь камины в комнатах почти не грели.
Стражники, гарнизонные офицеры и немногочисленная прислуга с изганниками почти не общались. Исключением были доктор Шмидт, которому нравилось играть с бывшим кесарем в бильярд и шахматы, да служанка Марта, неловкая молодая женщина, с рыжеватыми волосами, вьющиеся пряди которых выбивались из-под накрахмаленного чепца. Она умела печь очень вкусные пирожки с черничным вареньем и готовила прекрасный шадди, к которому Руперт привык, когда был в Талиге, сначала в плену, а потом,-после побега, с Олафом, которому грозила жестокая расправа после поражения в битве под Хексбергом, из Кесарии. Пирожки Руперт очень любил с детства, а поэтому, был очень благодарен Марте, за ее доброту и внимание.
А Мики как-то заметил:
-Марта с тобой кокетничает! Похоже, что ты ей очень нравишься!
-Не болтай чепуху,-Проворчал Руперт,-Вообще, ты еще слишком маленький, чтобы в таких вещах разбираться!
Он, ласково притянув ребенка к себе, осторожно поцеловал Мики в макушку. Руперту было очень жаль несчастного мальчика, который, побыв, краткое время, кронпринцем, оказался узником.
Утраченной короны Руперту жалко не было. Он прекрасно понимал, что правителем был никудышным, к тому же, взошел на трон при помощи чужих для дриксенцев, талигских и гаунаусских политиков, да и сам чистокровным дриксом не являлся,-в нем текла варитская кровь. Но за младшего брата он очень боялся. Ведь, если его самого убьют,-а герцог Бруно вряд ли потерпит, чтобы низложенный кесарь долго оставался в живых, поскольку, он может стать символом для каких-нибудь недовольных,-а Бруно симпатизируют далеко не все,-Мики тоже могут убить, отдать кому-нибудь в наложники или продать в рабство. Вряд ли Бруно захочет проявить милосердие и передать бывшего принца кому-то из родственников,-герцог слишком уж не любит Фельсенбургов и Штарквиндов. Поэтому, Руперт очень сильно переживал, что не успел отправить младшего брата к дяде или к королю Гаунау Хайнриху, покойная супруга которого, мать его дочери Кримхильде, Элеонора, приходилась бабушке Руперта и Мики племянницей, а значит, Хайнрих приходился им родственником.

Дни в заточении тянулись скучно. Руперт читал книги по медицине, играл в биллиард, карты и шахматы с доктором Шмидтом или в мячик и серсо с Мики. Иногда они с Мики выбирались из замка на прогулки, во время которых их сопровождал доктор Шмидт, пытавшийся дискутировать с Рупертом, о том, что герцог Бруно будет прекрасным правителем Кесарии. Руперт, чтобы не навлечь неприятности, ему особо не возражал, хотя и считал, что человек, сбежавший, когда-то, с поля боя, бросив своих солдат, вряд ли сможет достойно править страной. Из всего семейства Зильбершванфлоссе, Руперт уважал только покойного кесаря Готфрида, которого знал, как доброго, умного и обаятельного человека, который, когда Руперт был маленьким, катал его на своих плечах и дарил ему дорогие игрушки, а когда он вырос, стал дарить ему книги и немало поспособствовал тому, что Руперт, поступив на службу во флот, оказался на ''Ноордкроне'', под началом такого прекрасного командира, как Олаф Кальдмеер. Знал ли кесарь, что Олаф-его отец? Может быть, и знал, а поэтому, и устроил все так, чтобы внук его сестры служил под началом близкого человека. Руперт всерьез подозревал, что кесарь был убит принцем Фридрихом, безумно желавшим дорваться до власти. Корону Фридрих получил, но ничем, кроме беспорядков в Эйнрехте и других городах Кесарии, отличиться не сумел. После его бегства из Эйнрехта и подавления беспорядков, кесарем был провозглашен, как ближайший родственник Готфрида Пятого, Руперт фок Фельсенбург, но власть у него очень быстро перехватил герцог Бруно, сумевший переманить на свою сторону гвардейцев, служивших в столице, и не знавших о трусости герцога на войне. К тому же, они не любили Руперта, за то, что он когда-то спас от позорной и несправедливой казни Олафа, которого они считали выскочкой и предателем. Бруно подогрел эти настроения, пустив слухи, что оказавшись, после разгрома Западного флота под Хексбергом в плену, Руперт, в обмен на помилование для себя и Кальдмеера, согласился работать на разведку Северной армии Талига. К тому же, Руперт очень близко подружился с представителями королевского Двора Талига, а потом и вступил в брак с сыном командующего Северной армии, графа Лионеля Савиньяка, виконтом Арно Сэ. А сам Руперт и не скрывал своей любви к золотоволосому виконту.
Арно остался в Талиге, не пожелав стать консортом в чужой ему стране, которую долгое время считал враждебной. Дриксен и Талиг воевали так давно, что история этой войны была очень большой частью его семейной истории. Сначала Руперт был на него очень сильно обижен, но теперь считвл, что и прекрасно, что Арно остался дома. Иначе, заговорщики могли бы сделать с ним что угодно. Они, вообще, были не против развязать новую войну против Талига, и неважно, каких жертв это стоило измученной предыдущими войнами и беспорядками Кесарии.
Руперт очень скучал по Арно, и взял с собой в заточение его портрет, сделанный, когда Арно закончил военную школу ''Лаик''. Арно на этом портрете был совсем юным, с пышными золотистыми локонами, с огромными, удивленно распахнутыми глазами и нежным румянцем, в парадном черном мундире теньента, воротник которого был отделан золотым шитьем. Это был самый очаровательный портрет ''Олененка'', который Руперт когда-то выпросил у Эмиля. Графу Лэкдеми расставаться с медальоном, где был портрет его любимого крошки, совсем не хотелось, но он понял, что Руперт ''Олененка'' очень любит, и, пусть и неохотно, уступил медальон зятю. С тех пор, Руперт всегда держал этот медальон при себе. И очень злился на герцога Алву, из-за интриг которого, очутился на кесарском троне. Если бы не Алва, они с ''Олененком'' тихонько жили бы в Хексберге, и наслаждались бы тихим супружеским счастьем. Это Алва и Лионель Савиньяк вдолбили ему, что он несет ответственность за Кесарию! За страну, которую он, в общем-то, совсем и не знал, потому, что вырос в родительском замке, почти никуда, кроме Эйнрехта, где жила его бабушка, герцогиня фок Штарквинд, не выезжая, а потом служил на флоте, в политику не лез, а уж сделаться правителем,-это ему и в страшном сне не снилось. В итоге, из него и получился такой же ''король на час'', как в Талиге,-из Альдо Ракана. И, к тому же, это разлучило его с ''Олененком'', о котором он теперь безумно тосковал.

Глядя в окно бывшего кабинета принца Фридриха, Руперт видел запущенный старинный сад, в котором беззаботно перекликались птицы и тускло белели изрядно попорченные ветрами, снегами и дождями скульптуры, а деревья были, в основном, очень старыми и кривыми и кривыми.
-Похоже, что этот невеселый пейзаж,-Печально думал Руперт,-Мне предстоит видеть весь остаток моих дней!
Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, Руперт решил изучить кабинет Фридриха, однако, ничего хорошего из этого не получилось, а в одном из шкафов он обнаружил целую коллекцию хлыстов и плеток. Похоже, что Фридрих, действительно, любил истязать своих несчастных гостей. Озлобленный даже на своих близких родственников, с кривой с детства рукой,-Фридрих сломал ее, когда только-только учился ходить, упав, по недосмотру родителей и няньки, с лестницы, что и испортило его характер, поскольку, он считал, что все смотрят на него, как на жалкого урода, обиженный на весь мир принц вел самый разнузданный образ жизни, в чем Руперт лишний раз убедился, обнаружив все эти вещи.
Он запер дверь на ключ, чтобы всего этого не видел Мики, который иногда в кабинет заглядывал,-Руперту не хотелось, чтобы младшего брата эти вещи напугали. Чтобы малыш чувствовал себя спокойнее, Руперт учил его рисовать. Раньше, когда он бывал дома, и матушка просила его порисовать вместе с Мики, ему это не очень нравилось, ему было как-то неинтересно проводить много времени с маленьким ребенком. Теперь же он с удовольствием общался с младшим братом, который оказался очень милым и умненьким мальчиком.
Однажды, когда они занимались рисованием, Мики вдруг спросил:
-Руппи, а нас тут не убьют?
-Ну, что ты, глупышка?-Руперт обнял маленького брата,-Все будет хорошо!
В действительности, Руперт не был уверен, что герцог Бруно не захочет избавиться от низложенного кесаря, но не желал, чтобы Мики было страшно. Он очень старался отвлечь и развеселить мальчика.
В заточении они с Мики очень подружились. Когда-то Руперт Мики почти не замечал, считая его слишком маленьким и неразумным. Теперь же он понял, что Мики умный, начитанный и отважный. И, к тому же, еще и любопытный к наукам, и талантливый художник. Его почти не нужно было учить рисовать,-у него, и так, все прекрасно получалось.
Попросив, ненадолго, у Руперта медальон, Мики сделал, с этого изображения, рисунок, который получился даже удачнее, чем миниатюра, выполненная придворным художником. Мики был знаком с Арно, потому, что, когда Арно, после сражения на Мельниковом лугу, которое оказалось, для армии Талига, не самым удачным, попал в плен, Руперт выкупил его у герцога Бруно, и виконт Сэ провел некоторое время в замке Фельсенбургов, а потом увязался за Рупертом, когда тот отправился спасать Олафа. Пока Арно находился в замке, Мики успел с ним подружиться,-они вместе играли, рисовали, читали книжки, гуляли, виконт даже начал обучать Мики фехтованию. И теперь Мики изобразил его таким, каким запомнил.
Рассматривавший рисунок Руперт думал о том, что очень скучает по своему очаровательному супругу. Если бы можно было повернуть события назад, он ни за что не согласился бы на безумную авантюру с кесарской короной, которая их и разлучила. Может быть, и навсегда, потому, что выбраться из заточения возможным не представлялось. Если бы даже это, каким-то образом, получилось, их с Мики очень быстро схватили бы, а значит, он невольно подставил бы под расправу и младшего брата, а Мики был еще слишком юн, чтобы так рано и нелепо погибнуть.

Во время одной из прогулок, доктор Шмидт, к которому Руперт привык, и, хотя каким-то особым доверием так и не проникся, однако никаких особых подвохов от него не ожидал, вдруг набросился на бывшего кесаря и попытался задушить его своим шарфом.
-Доктор, что вы делаете?!-Отчаянно сопротивляясь, прохрипел Руперт,-Что происходит?!
-Извините, герцог,-Пробормотал Шмидт,-Но пока вы живы, нет никаких гарантий, что Кесария вновь не окажется под влиянием Талига и Гаунау. Поэтому, вас лучше убрать. Ваша гибель будет выглядеть, как несчастный случай,-безумец повесился на мосту!
Руперт отчаянно боролся с убийцей, однако, это было нелегко, поскольку, доктор был довольно сильным и крепким человеком. В пылу борьбы, Руперт, все-таки, сумев отшвырнуть доктора, оступился и упал с моста в пруд. Шмидт же, выхватив пистолет, выстрелил в него, но промахнулся. В это же время прогремел другой выстрел и доктор тоже рухнул в воду. А вслед за Рупертом, в пруд бросилась служанка Марта, которая и помогла ему выбраться на берег.
-Удивительно, фрейлейн Марта,-Отдышавшись и сплюнув воду, проговорил Руперт,-Что вы кинулись мне на помощь, и что вы, оказывается, так сильны! Любой парень мог бы вам позавидовать!
Марта, рассмеявшись, сдернула с головы промокший чепец, вынула изо рта что-то, делавшее ее губу нелепо оттопыренной, стерла, все тем же мокрым чепцом, с лица размазанные румяна, и Фельсенбург узнал своего бывшего домашнего учителя Александра Йонга, который, не без участия бабушки Руперта, герцогини фок Штарквинд, попал из гувернеров в личные секретари к кесарю, а потом служил у принца Фридриха, к которому кесарь приставил его, в качестве статс-секретаря и своего личного осведомителя. От Фридриха Йонг сбежал с талигским шпионом, которым был граф Лионель Савиньяк. Потом Руперт встречал его в Хексберге и в ставке Лионеля, и узнал, что Александр получил в Талиге титул графа Вальдзее, а граф Савиньяк являлся его покровителем и любовником, и даже представил его ко Двору своего мужа, короля Гаунау Хайнриха.
И вот,-Йонг, каким-то загадочным образом, вновь очутился в Кесарии, под видом нелепой и некрасивой служанки.
-Вас Савиньяк,-Дрожа от довольно холодного ветра, спросил Руперт,-Сюда прислал?
-Нет,-Отвечал Александр,-Я сам сюда пробрался. Не мог же я бросить Ваше Величество погибать в заточении!
-Но вы ведь уже не подданный Кесарии и ничем мне не обязаны!
-Когда-то, вы, Ваше Величество, были моим учеником. Как же я мог об этом забыть? Но здесь холодно и вы можете простудиться! Пойдемте отсюда скорее!
Подбежавший Мики накинул на плечи Руперта брошенный Йонгом на берегу теплый шерстяной плащ. Увидев за поясом младшего брата пистолет, Руперт понял, что это Мики стрелял в пытавшегося его убить доктора Шмидта.
-Откуда ты взял,-Спросил Руперт,-Этот пистолет?
-Стащил у одного из гарнизонных офицеров,-Отвечал Мики,-За мной особо не следили, и внутри замка я ходил, где хотел. Однажды офицеры гарнизона играли в карты, и были очень сильно пьяны. Один из них так напился, что увидел перед собой ''Леворукого''. Он выхватил пистолет и хотел в ''Леворукого'' выстрелить, но свалился с ног, и начал жутко ругаться, а пистолет выронил. Его приятели кинулись его унимать, потому, что он нес по кочкам герцога Бруно и архиепископа Якоба, и они испугались, что кто-нибудь из слуг, услышав все это, донесет в Тайную Канцелярию. А я поднял пистолет и потихоньку ушел.
Руперт погладил мальчика по растрепанной голове. Как выяснилось, несмотря на свою болезненность, Мики вырос очень умненьким и отважным.
-Я совсем тебя не знал,-Вздохнул Руперт,-А ты молодец, малыш!
-Конечно, молодец!-Улыбнулся Александр,-И очень похож на вас характером! Такой же благородный, храбрый и очень добрый!

Йонг привел Руперта и Мики в маленький деревенский дом.
-Здесь мы переночуем,-Сообщил он,-А потом нам придется отсюда удирать, иначе, нас могут выследить и сцапать!
Он стащил с Фельсенбурга мокрую одежду и переодел его в простую, но сухую и теплую рубашку. Затем налил ему и Мики вина. Малыш, который хмельного еще почти не пробовал, очень быстро захмелел и задремал, прямо за столом.
-Совсем не умеет пить,-Улыбнулся Александр,-Я в его возрасте был уже гораздо опытнее, умел пить и и уже спал с мужчинами. А он сама невинность!
-Он вырос в замке,-Отвечал Руперт,-Когда он был совсем маленьким, то много болел, матушка за него очень боялась. Вся семья его всегда безумно любила. Он всегда был очень хрупким, милым и самым любимым ребенком. Поэтому, его всячески оберегали. Он не знал ничего дурного и много учился. А я сделал его несчастным изгнанником. Я очень плохой старший брат!
-Вы очень хороший брат,-Возразил Александр,-И в том, что с вами случилось, вы нисколько не виноваты! Кстати, вас, похоже, немного лихорадит. Позвольте, я разотру вас вином!
Устроив Мики на кровати под пестрым пологом, он уложил Руперта на лежанке у очага, сделанной из медвежьих шкур, и, стянув с него рубашку, растер касерой. Его маленькие, сильные и ловкие руки скользили по телу, согревая, а заодно, и доставляя очень большое удовольствие. Руперт прикусывал губу, чтобы не скулить и не стонать. Йонг был тем еще соблазнителем. Некоторые и вовсе называли его шлюхой. Руперт тоже был, от поведения своего бывшего гувернера, не в восторге. Но Йонг, несмотря на все это, спас ему жизнь, когда он чуть не утонул. Плавал Руперт прекрасно, но, упав в воду неожиданно, наглотался воды. К тому же, падая, он обо что-то, вероятно, о выступавший из-под воды камень, ушиб плечо, которое ему, и так, вывихнули при аресте.
-Что вы делаете?-Проворчал Руперт,-Это бесстыдство! И Мики может увидеть!
-Он спит уже,-Улыбнулся Александр,-К тому же, он уже большой мальчик! Чего он там не видел?
-Вообще-то,-Отвечал Руперт,-Он вырос в очень большой скромности, и вы это прекрасно знаете!
-Он очень милый молодой человек,-Согласился Йонг,-Но вряд ли он совсем ничего не знает о плотских отношениях. Ведь у вас в доме была очень богатая библиотека!
-Матушка не разрешала нам читать что попало!
От воспоминаний о родном доме и детстве, Руперту сделалось грустно, а в горле он почувствовал тяжелый и колючий ком. Он вздохнул, но вздох был похож на всхлип. Александр, который понял, что ему невесело, ласково поцеловав его за ухом, прошептал:
-Не грустите, Ваше Величество! Все будет хорошо!
И, скинув с себя все, ловкой змейкой скользнул к Руперту, прильнув к нему тонким и горячим телом.
-Да вы просто обнаглели!-Проворчал Руперт,-Думаете, что вам все позволено?!
-Не беспокойтесь, Ваше Величество!-Хихикнул Александр,-Я знаю, как вы любите виконта Сэ, и на его место не претендую, ни в коем случае! Просто, хочу помочь вам согреться!
-Вы дурно воспитанный наглец!
-Воспитывать меня было некому,-Парировал Йонг,-А наглость, как выражаются в Гаунау, не порок, но жить помогает!
-Нахал,-Проворчал Руперт,-И гаунаусский шпион!
Его недовольное ворчание прервали нежные и горячие губы, прильнувшие к его губам. В рот проник маленький и настойчивый язык, а ловкие, тонкие пальцы скольнули от шеи до живота, погладили соски, так дразняще и нежно, что у Руперта вырвался невольный стон, а губы, оставив его рот, щекотно коснулись пупка, язычок проник в пупок, дурачась и возбуждая. Ладонь накрыла пах, тиская и поглаживая.
Йонг был опытной бестией. Руперт слышал, что первого мужчину Александр познал, когда ему было всего одиннадцать лет. А потом связался с племянником своей приемной матери, графини Аделины фок Краузе, бароном Петером Розеном, которому, когда все это произошло, было шестнадцать. Александр прожил с ним пять лет, но потом Петер был убит на дуэли. После этого, Йонг менял любовников и содержателей, как воротнички и перчатки, из-за чего, заслужил весьма сомнительную репутацию.
-Интересно, с кем он спал, когда служил в нашем доме?-Вдруг подумал Руперт,-С кем-то из моих дядей? Со слугами? С кем-то из гарнизонных офицеров? Или мой, как теперь получается, отчим, изменял с ним моей матушке?
От должности домашнего учителя Александра освободили, когда Руперт уже служил во флоте. Как сообщила ему в письме Агата, одна из его сестричек, матушка застукала Йонга с доктором, который лечил Мики, страшно разгневалась и уволила незадачливого гувернера. Причем, еще и доктор оказался не то талигским, не то каданским шпионом. Похоже, что Александр, кроме любовных приключений, не ставил себе во грех, еще и шпионские.
И вот,-занес же «Леворукий» Руперта в постель с Йонгом, который, своими ловкими руками и абсолютно бесстыдным ртом, довел его до исступления.
-Ну, ладно!-Хмыкнул Руперт,-Сейчас он узнает!
Руперт ловко перевернулся, и Александр оказался под ним. Но не растерялся, схватившись за его плечи, и насмешливо глядя на него странного аметистового цвета глазами.
-Считаете, что правителю не пристало быть снизу?-Насмешливо спросил Александр,-Ну, ладно! Дерзайте, мой кесарь!
Это обращение напомнило Руперту, как он застукал, в библиотеке
родительского замка, принцессу Гудрун, с Фридрихом, а может быть, с эвротом, принявшим вид Фридриха. Однако, Йонг был даже поразвязнее принцессы, считавшейся в Кесарии чуть не не воплощением распутства, и в руке Фельсенбурга оказался флакон из тяжелого хрусталя. Руперт сразу понял, что это такое. Масло. Причем, очень дорогое морисское масло. Похоже, что Йонг, даже решившись пуститься в очень рискованную авантюру, не забыл прихватить с собой флакончик.
-Ну, и потаскушка же, все-таки, этот Йонг,-Подумал Руперт,-Похоже, что он дня без любовника прожить не может!
Впрочем, он был уже слишком возбужден, чтобы размышлять о похождениях Йонга, в аспекте эсператистской морали.
-Ложитесь на спину!-Распорядился он,-И колени раздвиньте!
-А вы умеете,-Лукаво улыбнулся Александр,-Быть властным!
Руперт дурашливо провел смазанным пальцем по кончику носа Йонга, по его шее и середине груди, обвел соски, потом спустился к пупку, в который осторожно проник благоухающим абрикосом от масла пальцем, заставив Александра беспокойно заерзать. А потом, вновь капнув на палец нежное масло с приятным ароматом багряноземельского фрукта, осторожно просунул его в «вход» Йонга. И удивился тому, что тот, хотя, любовников у него было немало, оказался тугим и узким.
-У вас, что,-Спросил Руперт,-Давно никого не было?
-С тех пор, как Ли вышел за Хайнриха,-Отвечал Александр,-Никого!
-«Ли»-это граф Савиньяк? Помнится, Арно его тоже так называл.
-Да, это Лионель. Когда-то он вырвал меня из когтей этого чудовища Фридриха, и я люблю его. Мне хотелось ребенка от него. Я ведь «отмеченный». Но, для других «отмеченных», забеременеть,-пара пустяков, даже когда они этого не хотят. Граф Лэкдеми подарил жизнь малышу Арно, когда сам был еще подростком. А я никогда не беременел, ни от одного из своих мужчин. Наверное, я бесплоден!
Руперт понял, что Александру очень грустно. Похоже, что этот развеселый паренек, беззаботно коллекционировавший любовников, открыл свое сердце Лионелю Савиньяку, и до сих пор продолжает его любить, хотя, их дальнейшие отношения уже вряд ли возможны,-небогатый бастард не может претендовать даже на место «миньона» вице-короля, поскольку, для этого, надо быть титулованным от рождения, Йонг же получил свой титул не без скандала, поскольку, Придды были крайне недовольны, что Савиньяк отсудил у них, для Александра, часть их владений, и так называемые талигские «Люди Чести»,-представители старинных фамилий, очень быстро причислили его к «навозникам», то есть, выскочкам, получившим титулы за какие-то сомнительные услуги.
Руперту захотелось хоть немного утешить парня, который спас ему жизнь. Он бережно ласкал и целовал Александра, а когда вошел в него, то старался двигаться как можно плавнее и аккуратнее, чтобы не причинять боль. Александр цеплялся пальцами за его плечи, бормотал и постанывал, его медового цвета волосы рассыпались по темному меху, на котором они лежали, как отблески заката на темнеющем небе. А потом был взрыв во всем теле, вскрик, короткое беспамятство, и разгоряченное тело, прижавшееся к его собственному телу, не менее горячему,-похоже, что он, все-таки, немного простыл. А придя в себя, Руперт смутился, что они, наверное, переполошили криками всех, кто жил неподалеку, и разбудили Мики.
-Не бойтесь,-Улыбнулся Александр, приподнявшись на локте, и усмешливо глядя на Руперта,-По соседству тут только парочка семей торфорезов,-одни совсем глухие старики, у других куча ребятишек и младенец, который орет, как резанный. Так что, если бы вы даже решили пострелять из пушки, они бы этого даже не заметили! А что касается вашего брата,-он так устал, что его даже «Леворукий» не добудится. К тому же, он еще и ужасно захмелел. Он ведь еще и вино-то почти не пробовал. Я в его возрасте был уже хорошо с вином знаком!
-И с мужчинами?
-Всякое бывало!
-И как произошло, что вы так рано… узнали мужчин?
-Мой первый раз был крайне неприятным. Меня взяли против воли. Должно быть, вы знали такого Говарда фок Хосса?
-Приятеля «Бе-Ме»? Ну, еще бы не знать! Так это он над вами надругался?
-Да. Я никому об этом не рассказывал. И страшно боялся мужчин, пока в моей жизни не появился Петер.
-Он тоже брал вас против воли?
-Нет. Мы с ним любили друг друга. В общем-то, он был таким же мальчишкой, как я. Пять лет разницы-это пустяки! Мы были очень счастливы. Потом Петер нашел священника, который нас тайком обвенчал. Но, к сожалению, наше счастье оказалось недолгим. Однажды герцог Теодор, кузен принца Фридриха, обозвал меня «дешевой содержанкой». Вы, должно быть, знали герцога Теодора?
-Ну, еще бы! Самый бездарный адмирал флота, еще тупее «Бе-Ме»! Он даже боялся выходить в море, поскольку, не выносил качки. Поэтому, отсиживался, в основном, на берегу, и, в результате, погиб от руки собутыльников,-ему проломили голову кувшином!
-Ну, да. Это капитан Бюнц его прибил. Герцог, по пьянке, начал болтать, что Отто спит с адмиралом Кальдмеером, а поскольку, всем известно, что Кальдмеер его отец, то это позорное кровосмешение.
-Так, Отто мой брат?! Интересно, сколько же у моего папеньки еще детей?!
-Двое. И Отто всегда относился к вам, как к брату.
-И что же случилось, когда Теодор вас обозвал?
-Петер вызвал его на поединок и был убит. Для меня это было все равно, как если бы убили меня самого. Я не знал, что делать. Сам набил этому мерзавцу Теодору морду и вызвал его. Он не хотел драться. Тогда я сказал ему, при целой толпе офицеров, что он трус, мерзавец и барабанная шкура. Он был вынужден драться. Я был очень тяжело ранен, и чудом выжил. Хотя, я не жил по-настоящему, пока в моей жизни не появился Ли. Механически что-то делал, отдавал свое тело кому-то без любви. И даже не замечал, когда надо мною издевались. Если бы в моей жизни не появился Лионель, Фридрих, наверное, в конце концов, убил бы меня, и вышвырнул бы на свалку. Кому я был нужен?
-Ужасно жаль, что вам пришлось через такое пройти!
-Вам тоже пришлось пережить немало тяжелого и печального. А вообще, справедливости в мире, наверное, нет.
-Может быть, все-таки, есть. Иначе, вы вряд ли спасли бы мне жизнь, за что я вам очень благодарен!
-А как я мог оставить в беде своего бывшего ученика?
-Спасибо вам, за то, что вы прекрасный учитель и хороший друг!
-Вы тоже прекрасный человек. Недаром, Олаф Кальдмеер считает вас чудесным сыном, а виконт Сэ вас очень любит!
-Наверное, он уже давно меня разлюбил!
-Если он не захотел стать консортом, это еще не значит, что он вдруг перестал вас любить! Просто, его вырастил граф Лэкдеми, а он очень скромный человек. Арно во многом на него похож. Лионель, хотя, они с Эмилем близнецы, совсем другой. Он дерзкий, безумно храбрый, жесткий, а иногда даже и жестокий. Эмиль же очень добрый, мягкий, приветливый и милосердный. Если бы он не был военным, как все мужчины в семье Савиньяков, он мог бы, наверное, стать учителем, лекарем или аббатом. Арно же унаследовал просто удивительное сочетание,-храбрость и дерзость Лионеля и скромность Эмиля. И он вас очень любит! Консортом же не захотел стать просто потому, что не привык быть у всех на виду.
-А вы давно были в Олларии?
-В общем-то, недавно.
-Значит, вы видели Арно? Что с ним?
-В общем-то, с ним все в порядке. Он живет в доме своей бабушки, графини Арлетты. Но есть одна проблема,-его хотят выдать замуж,-и графиня Арлетта, и нынешний Регент, герцог Алва. Вы знаете, что после того, как не стало предыдущего регента, герцога Рудольфа Ноймаринена, Алва стал новым Регентом, при малолетнем короле Карле Олларе?
-Да, я слышал. И был очень удивлен, что Регентом стал именно Алва, поскольку, когда армия Талига воевала и против сторонников Ракана, и против Кесарии, Алва пропадал то в Фельпе, то в Урготе. Воевали же другие, в том числе,-те же Савиньяки.
-И эта одна из причин, что они попали к Алве в немилость. Он, как герцог Бруно, крайне не любит, когда покушаются на его авторитет, и когда кого-то считают отважнее, талантливее и умнее, чем он сам. К тому же, он почему-то боится, что Лионель может, в союзе со своим мужем, королем Хайнрихом, выступить против Талига. Хотя, ни Лионель, ни Хайнрих такого даже в мыслях не держат. Конечно, Хайнрих когда-то был противником Талига, но сейчас воевать он не намерен. Он немолод, болен и понимает, что его страна устала от войны. К тому же, он влюблен в Лионеля, и знает, что против своей страны Ли не пойдет. И сам Ли никогда такого не сделает. Он может быть коварным, но не подлым. Он воин и мужчина, а не интриган и предатель. Но попробуйте, объясните это Алве! Он вбил себе в голову, что Лионель опасен. А может быть, он просто бесится от ревности. Лионель когда-то был его любовником. Ли сам признался, что Алва соблазнил его, когда он был подростком, и, с тех пор, он всегда был другом и любовником герцога Рокэ, даже спасал ему жизнь, когда тот влипал в очередную неприятность, из-за чужой жены, любовника или дворцовых интриг. Ли всегда прикрывал его спину и делил с ним постель. И вдруг вышел замуж, и, к тому же, любит и уважает своего супруга! Регента все это настолько взбесило, что он даже добрейшего Эмиля упек в крепость «Багерлее», якобы, за участие в заговоре. Сначала Эмиля приговорили к повешению, но потом Регент казнить его не решился, видимо, опасаясь, что это может вызвать недовольство среди военных, многие из которых были с Эмилем в Варасте, а потом в Западной Армии. Он выдал Эмиля замуж за своего дальнего родственника, командующего флотом Талига, адмирала Рамона Альмейду.
-Альмейда женился на Эмиле?!
-Женился. И, по-моему, был очень этому рад. Я наблюдал за их венчанием,- со стороны, естественно,-сунься я поближе, меня бы узнали и сцапали,-все-таки, бывший адьютант Лионеля, да еще и приехал из Гаунау. Альмейда сиял, как бриллиант! Когда молодожены вышли из церкви, он подхватил Эмиля на руки и понес к карете. Вот, Эмиль, похоже, не был в особом восторге. Он ведь продолжает любить Ли. Да и разлука с Арно его тоже не обрадовала.
-Лучше бы Арно разрешили уехать с Эмилем и отчимом!
-Похоже, что Алва решил разбить эту несчастную семью. С тех пор, Арно живет у бабки. Иногда она вывозит его в свет, и, похоже, очень хочет поскорее спихнуть замуж. Причем, найти ему богатого жениха. Война разорила Савиньяков, как и многие другие знатные семейства. Графиня Арлетта же привыкла к роскошной светской жизни. Балы, приемы, ее собственный салон, где собирается вся высшая знать Талига, и даже королевское семейство ее иногда посещает. Наряды, драгоценности, хорошие вина, книги в бархатных переплетах, которым иной кардинал позавидует, художники и музыканты. К тому же, у нее на шее сидит семейство Валмонов,-граф Бертрам, с которым она, как говорят, тайком обвенчалась, вскоре после того, как потеряла мужа, и его сын Марсель, тоже обожающий дорогие побрякушки, модную одежду, дорогих лошадей, тратящий немалые деньги на поваров и парикмахеров. Все это требует средств,-и немалых. А где их взять? Поместья разорены, и особого дохода не приносят. Вообще, талигские деревни сейчас не то что не приносят никакой пользы господам,-они сами нуждаются в помощи. Ведь, всю войну кормили солдат, то таракановских, то своих, а так же,-погорельцев, сирот и беженцев. К тому же, практически, повсюду прошли сражения. Крестьян тоже забирали в солдаты, поэтому, дома оставались вдовы да дети. Потом был неурожай. Пища в деревнях худая, хлеб плохой. А господа заниматься их восстановлением не торопятся. Им это неинтересно. Арлетта тоже не горит желанием заботиться о благе своих деревень. Этим могли бы заняться Ли и Эмиль, однако, Ли в Гаунау, а Эмиля выслали из Олларии. Поэтому, единственный способ найти деньги, чтобы продолжать некисло жить и дальше,-это спихнуть «отмеченного» внука замуж. Только за кого? Когда-то Арно был помолвлен с богатейшим фельпцем Луиджи Джильди, но Луиджи разорвал с ним помолвку, как говорят, из-за того, что за Арно ухаживал Валентин Придд. А потом виконт был с вами. Так что, Арлетта опасается, что «порченный товар» никто и не возьмет. Алва тоже хотел бы спихнуть его замуж, чтобы вышвырнуть из Олларии, как Эмиля, но не знает, за кого. На примете у него есть только Робер Эпинэ, но ему жениться, похоже, не очень хочется.
-А ничего, что я Арно развода, вообще-то, не давал, и давать не собираюсь? Консортом он быть не хочет, но он мой супруг. И я не желаю, чтобы старуха Арлетта оплачивала его телом свои побрякушки и выпивку для Валмонов!
-Вообще-то, она не такая уж старуха! Поэтому, ей и хочется жить, как она жила раньше. Поговаривают даже, что старик Валмон давным давно закрывает глаза на ее приключения с молодым любовником. Вот он, действительно, уже стар, еле ходит, и все его развлечения составляют астры, которые он выращивает. Редкие сорта астр тоже стоят денег, поэтому, он тоже хочет, чтобы Арно выдали замуж, поскольку, тогда и ему что-нибудь перепадет.
-Если бы мне добраться до Олларии, я не позволил бы этим мерзавцам торговать моим любимым!
-Это небезопасно. Вас могут там схватить. И тогда Регент, наверняка, выдаст вас герцогу Бруно. Тем более, что они заключили договор о мире.
-И что же мне теперь, молча согласиться отдать моего супруга кому-то другому? Если уж мне удалось вырваться из заточения, почему я должен уступить кому-то моего «Олененка»?
-А в общем-то,-Заметил Александр,-Вы правы. Если бы удалось вытащить Арно, вы могли бы уехать в Гаунау. Оставаться здесь, в Кесарии, для вас, очень опасно, поскольку, сторонники герцога Бруно совсем потеряли человеческий облик, а малыша Арно не ждет ничего хорошего в Талиге. Поэтому, для вас обоих было бы лучше обратиться за помощью к Лионелю,-все-таки, он отец Арно, и может вам помочь.
-Я мог бы наняться на службу к Хайнриху,-Проговорил Руперт,-Все-таки, он бывший союзник Кесарии и родственник моей бабушки, поскольку, его покойная супруга, королева Элеонора, была ее племянницей. Тогда мы с Арно вполне могли бы жить в Липпе, даже без особой помощи графа Савиньяка. Точнее, теперь уже,-вице-короля Лионеля.
-Думаю, что Хайнрих с удовольствием взял бы вас на службу. Вы умный, талантливый и очень храбрый офицер.
-Похоже, что придется,-Вздохнул Руперт,-Наниматься к Хайнриху на службу. Не в Гайифу же ехать!
-Конечно, Гаунау предпочтительнее Гайифы,-Кивнул Александр,-По крайней мере, никто не будет ни к вам, ни к Арно приставать! Но сейчас вы уже спите совсем! так что, отдыхайте, пожалуйста!
-А если сюда ворвутся?
-Никто не ворвется. Вряд ли кому-нибудь очень быстро придет в голову разыскивать вас в таком закоулке. Все-таки, вы кесарь, а не бродяга. А значит, время отдохнуть еще есть. А если кто-нибудь заявится,-у меня есть, чем встретить непрошенных гостей!
В руках у Алесандра блеснул ардорский пистолет с изящной отделкой.
-Не беспокойтесь,-Проговорил Йонг, положив пистолет рядом с собой,-Отдыхайте спокойно, Ваше Величество!
Он легонько провел пальцами по волосам Руперта и дурашливо чмокнул его в щеку. А Руперт, прильнув к его плечу, подумал, что его бывший учитель,-человек очень благородный, поскольку, готов помочь ему добраться до Олларии, чтобы вернуть Арно,-без ревности и обид, хотя, кто-то другой, на его месте, начал бы ревновать своего любовника к его юному супругу. Ситуация была не очень простой, и Александр вел себя, действительно, очень щедро и великодушно.

Дриксен беглецы покинули в повозке бродячего театра, главой которого оказался знакомый Александра, актер Жан-Жак Лепеллетье, по прозвищу «Веснушка». Как объяснил сам Александр, Жан-Жак приютил его когда-то, после того, как он потерял супруга, а родственники Петера просто выставили его на улицу. Некоторое время он жил тем, что переписывал роли для тех актеров, которые не были сильны в грамоте, делал цветы и побрякушки из бисера, для украшения костюмов актрис, а иногда и сам играл небольшие роли. Это продолжалось до тех пор, пока он не поступил в Эйнрехтский Университет, где талантливого студента заметила бабушка Руперта, герцогиня фок Штарквинд, которая взяла его к себе в дворецкие, а потом и порекомендовала Фельсенбургам, в качестве гувернера. Впоследствии ему предложил место секретаря кесарь Готфрид, которому его тоже порекомендовала все та же бабушка Руперта, после того, как Александра уволили, за то, что он позволил себе неосторожность и закрутил интрижку с доктором. Александр сделал серьезную карьеру, поднявшись от никому не нужного мальчишки, до третьего лица в стране, после кесаря и директора Тайной Канцелярии, но своего приятеля-актера не забыл, и посещал его спектакли, когда труппа, после долгих странствий, возвращалась в Эйнрехт. Теперь же он повстречал Жан-Жака в окрестностях замка Фридриха, и рассказал ему о том, что молодой кесарь нуждается в помощи. «Веснушка» был немало удивлен тому, что ему придется помочь столь высокопоставленной персоне, но не испугался, и в помощи не отказал. Бродячие актеры,-люди не из робких, всякое повидали, и никого особо не боялись.
Руперт опасался, что Мики, узнав о том, что им придется ехать в повозке с бедняками, начнет капризничать. Все-таки, малыш вырос в замке, в очень большой роскоши, окруженный заботой. Ему никогда ни в чем не отказывали, он привык к вкусной еде, роскошной одежде, вниманию слуг и родных. И вдруг очутился сначала в заточении, а теперь, и вовсе, в повозке бродячих актеров. Но, к удивлению Руперта, Мики капризничать не стал. Напротив,-даже обрадовался такому приключению, очень быстро познакомился с актерами, с большим любопытством рассматривал нехитрый реквизит и костюмы, оживленно задавал множество вопросов, и даже заметил, что был бы не против сыграть хотя бы маленькую роль в каком-нибудь спектакле. Александр и Жан-Жак улыбались и говорили, что малыш, наверняка, очень талантлив. Сам же Руперт невесело размышлял о том, захочет ли видеть его Арно, когда они встретятся. Он так резко отказался стать консортом при Регенте, и так поспешно покинул Эйнрехт, что Руперт даже не успел с ним толком объясниться, и теперь думал о том, что, может быть, Арно и видеть его не захочет, и, возможно, предпочтет исполнить мечты своей бабушки и Регента, выйдя замуж за кого-то другого. За того, кто далек от политики, и сможет позволить ему просто жить спокойно, где-нибудь в провинциальной усадьбе, вдалеке от дворцовых интриг.
Александр, заметив его невеселое настроение, спросил:
-Боитесь предстоящей встречи с виконтом Сэ? Думаете, что он не будет рад вас видеть? И совершенно напрасно! Он очень о вас скучает! Ему плохо среди всех этих ызаргов, которые собрались ко Двору нового Регента. Вы бы представили себе это общество! Какие-то древние кэналлийские графини, больше похожие на старух из табора кочующих холтийцев, их дочки, которые даже талигский язык как следует не знают, и носят в ушах длинющие сережки, из обычной проволоки и приморской гальки, такие тяжелые, что у них уши чуть ли не на плечах лежат. О престарелых господах, которые ходят в древних латах, больше напоминающих тазики в бане, уже и не говорю. И, к тому же, это сборище разукрашено еще и диким количеством перьев, колец и оборок! Такой маскарад даже Альдо Ракану не снился! Какие там белые штаны, в сравнении со всем этим провинциальным «великолепием»? И, вдобавок ко всему этому, еще и Манрики, со своими дочками, в розовых платьях с зелеными рюшками! Однажды племянник, хотя, по слухам, незаконный сын покойного кардинала Дорака, капитан Дарзье, довольно едко сравнил одну из бесчисленных девиц Манрик с поросенком. Арно вступился за девушку,-что, мол, она барышня неплохая, и не виновата, что у ее дяди беда со вкусом. Дарзье, вместо того, чтобы промолчать, принялся заедаться. Я слышал, что он был влюблен в Лионеля, и бесится, что тот вышел за Хайнриха. Арно был раздражен, и посоветовал ему сменить первый слог фамилии на «Ду». Анри тоже совсем обозлился, и и вызвал его на дуэль. Арно принял вызов. К счастью, оба отделались только царапинами. Потом мне очень хотелось по-простому накидать этому Дурзье по шее, однако, тот уехал из Олларии, лечиться, якобы, по причине тяжелого ранения. После этой дуэли, графиня совсем заперла Арно дома, и даже не разрешает никому с ним встречаться. Боится, что он натворит еще что-нибудь, или с кем-нибудь сбежит. И жалуется всем своим знакомым, что Арно стал «невыносим», и что у него с головой не все в порядке. А он просто тоскует! Он любит вас, мой кесарь! И болеет не из-за раны, которую получил на поединке,-рана пустяковая, а потому, что ему плохо без вас! Вы нужны ему, очень нужны, поверьте!
Это было очень странно. Случайный любовник, уверявший его, что он нужен своему супругу.
-Александр, а вы не злитесь на меня,-Как-то, совсем невпопад, спросил Руперт,-Из-за Арно? Вы ведь… Вы были со мною так близки!
-Вас просто нужно было привести в чувство,-Улыбнулся Йонг,-Я в тот момент был вам нужен. Но ваше сердце принадлежит Арно. Так же, как мое- Лионелю. И я очень рад, что вам повезло больше,-у вас есть шанс, что вы с Арно будете вместе.
-Может быть, и вы с Лионелем,-тоже. Хайнрих немолод, и вряд ли способен на какие-то ''подвиги'' в постели. К тому же, этот брак вряд ли по любви. Скорее всего, он был заключен ради союза между Талигом и Гаунау. А значит, графу Савиньяку, наверняка, хочется любить и быть любимым.
-Вы так думаете?
-Конечно. По-моему, у вас есть все шансы обрести счастье!
-Умеете же вы утешить! Адмирал Кальдмеер прав, что вы лучший.
-Ну, это уж слишком!
-Почему,-«слишком»? И Арно вас очень любит. Я уверен, что он жалеет о том, что от вас ушел. Так что, если вы вновь встретитесь, он к вам вернется. В этом я уверен!
-Я верну его! Обязательно верну! И сделаю все, чтобы он был счастлив!
Сидя в повозке рядом с Александром, и приобнимая Мики, Руперт взволнованно и тревожно вглядывался вперед. А впереди был Талиг, где его ждала встреча с Арно. И это заставляло Руперта невесело размышлять о том, как они встретятся и пожелает ли Арно, вообще, его видеть.
-Как бы там ни было,-Думал Руперт,-Я хоть взгляну на него! Пускай даже потихоньку, со стороны! Я ведь так давно его не видел, и все так же его люблю! Нет, пожалуй, даже сильнее, чем прежде!

https://ficbook.net/readfic/9014997

Откуда пошел этот странный обычай, никто не мог толком пояснить. Вроде бы, Савиньяки, официально, являлись вассалами герцогов Эпинэ, а не Алва. Но Эпинэ никогда не высказывали к Савиньякам претензий на какие-либо отношения. Лионеля сватали к юной герцогине Магдале, но она очень рано ушла из жизни,-и больше никаких матримониальных планов никто не строил. Робер увлекся было Эмилем, но дед Робера, старый Анри-Гийом, категорически запретил им общаться, из политических соображений,-с некоторых пор, мятежники Эпинэ и законопослушные Савиньяки очутились по разные стороны, и мягкий Робер, хотя и скрепя сердце, послушался деда, а вскоре увлекся красавицей-куртизанкой, Марианной Капуль-Гизайль, и с Савиньяками пересекался, разве что, изредка бывая на светских приемах.

А обычай Савиньяков получать первый любовный опыт с представителями семейства своих дальних родственников продолжался. Отец молодых Савиньяков, Арно-старший, получил этот опыт с отцом Рокэ, герцогом Алваро. И не просто получил,-между ними возникла очень сильная привязанность, и они всю жизнь оставались любовниками. Их жены об этом знали, но поделать ничего не могли, и, в конце концов, пришли к решению, что пусть уж мужья получают удовольствие друг с дружкой, чем блудят где-то на стороне, плодя бастардов и рискуя получить малоприятные для здоровья последствия легкомысленных связей.

Лионель и Эмиль получили свой опыт уже с сыном Алваро, Рокэ. Причем, с Нелем у Рокэ все легкой интрижкой тоже не ограничилось. Лионель проводил в особняке Алва немало времени, и даже пару раз спасал Рокэ жизнь, когда на него покушались. Эмиль так привязан к Рокэ не был,-он обожал своего брата-близнеца, но иногда и он бывал у Рокэ. И тогда они неплохо развлекались втроем.

И вот,-как-то незаметно, подрос самый младший из Савиньяков, юный виконт Арно Сэ. И тоже очутился в особняке Ворона, с определенной целью. Лионель просил друга научить мальчишку всему, что нужно.
-''Научи'',-Мысленно проворчал Рокэ,-Легко сказать! А как научить, если мелкий дрожит от страха, хотя, и очень старается этого не показывать? Похоже, что перспектива близости с мной его, явно, не радует!
Если бы у Рокэ были младшие братья, он охотно перепоручил бы мальчишку кому-то из них. Но, увы, младших братьев у него не имелось, а значит, отдуваться нужно было самому. Если уж Нель доверил ему своего юного наследника, нужно было сделать все, чтобы доставить Арно хоть какое-то удовольствие и не поломать ему жизнь, оставив в его памяти страх перед близкими отношениями с мужчиной.

-Ну, что вы на меня так смотрите, юноша?-Мягко усмехнулся Рокэ, поймав на себе явно испуганный взгляд,-Успокойтесь, детей я не ем! Мы с вами достаточно давно знакомы, чтобы вы так меня боялись!
Действительно, знакомы они были давно. Рокэ помнил Арно совсем еще маленьким ребенком. Даже спас его, когда, однажды, пятилетний Арно, забравшись на яблоню, свалился, вместе со сломавшейся веткой. Подхватил падавшего малыша, а потом передал испуганному, оглушенному случившимся Эмилю. Сам ''Олененок'' даже испугаться тогда не успел, и потом рассказывал о своем штурме яблони Лионелю, доводя Миля чуть ли не до истерики. Миль безумно своего ''Олененка'' любил и не менее отчаянно за него боялся.
И вот,-этот озорной малыш вырос и превратился в самого очаровательного подростка, который был даже прелестнее Лионеля с Эмилем. Его внешность была нежнее и утонченнее. Создатель, похоже, все больше совершенствовался, работая над образами обитателей особняка с оленями на воротах. Арно был очень изящный, тоненький, с миндалевидными, действительно, как у олененка, темными глазами. Его волосы были не просто белокурыми, а с золотым отливом. А щечку украшала кокетливая родинка. Светским дамам приходилось клеить на щеки мушки или рисовать их карандашом, а юного виконта природа наградила таким подарком. Который, на языке большого света, обозначал:-''Люблю, но не признаюсь!''. Впрочем, этого языка мальчик еще, явно, не знал. Ни его сердце, ни тело, еще не были готовы к тем искушениям, с которыми сталкиваются молодые люди, попавшие в круговорот дворцовых интриг.
Молоденький, такой молоденький! Да, в общем-то, совсем еще дитя! Пожалуй, Нель немного поспешил отдать Арно обучаться ''науке страсти нежной''. Хотя, с другой стороны, близится Излом, события могут принять такой оборот, что потом будет и не до любовных интриг и тайных удовольствий. А значит, для мальчика, все-таки, лучше познать эту науку с другом семьи, чем потом с кем попало, в каком-нибудь захудалом трактире.
-Он боится,-Думал Рокэ,-Откровенно боится. Когда-то Нель шагнул ко мне очень смело и решительно, даже с какой-то отчаянной жадностью. А этот малыш, явно, пошел в Эмиля, которого даже подпоить пришлось, чтобы первый раз не был, для него, жутким и мучительным. Потом Эмиль раскрылся, как раскрываются цветы под лучами солнца, и оказался очень нежным и страстным любовником. Похоже, что малыш такой же, и с ним нужно быть как можно терпеливее. Хотя, это будет не так уж легко. Он слишком прелестен. А каков он без этих бархатных и кружевных тряпок, в которые закутан по самый подбородок,-просто невероятно себе представить!
-Выпейте немного, юноша,-Рокэ протянул мальчишке бокал «Вдовьей слезы»,-Полагаю, за знакомство пить бессмысленно,-мы уже давно знакомы. Просто, хочу, чтобы вы сбросили напряжение!
Арно взглянул на него с сомнением. И Рокэ понял,-мальчик боится, что в вино что-то подмешано.
-Не бойтесь,-Усмехнулся он,-Вино чистое! Я не из тех, кому нравится пользоваться слабостью. Конечно, вы можете выпить, как следует, как когда-то напился Миль, но, вообще-то, мне не хотелось бы превращать вас в бесчувственное бревно. Вы прелестны, и мне хотелось бы видеть вашу улыбку, а не закушенные губы и закрытые глаза. Хочется любоваться вами, а не подносить вам, всю ночь, тазики!
Упоминание о тазиках заставило «Олененка» нервно хихикнуть. Похоже, что опыт не совсем удачного знакомства с выпивкой у него уже был. Миль и Нель, в его возрасте, тоже через это прошли,-как-то один из слуг, украв на кухне, ящик вина, спрятал его в комнате мальчиков, поскольку, там искать пропажу никому и в голову бы не пришло. Естественно, близнецы вино нашли, и так выпили, что потом их матушка, графиня Арлетта, всерьез за них опасалась, поскольку, после такой гулянки, оба маялись сильнейшей головной болью, а более хрупкий, чем его братец, Миль, чуть не ослеп,-у него что-то случилось с глазами. К счастью, все это прошло, и, впоследствии, на военной службе, мальчишки к винопитию попривыкли. А Лионель еще и научился пить так, чтобы, при любом количестве выпитого, не захмелеть до бесчувствия, чтобы потом уже не помнить, что, и с кем у него произошло.

Подхватив Арно на руки, Рокэ перенес его в спальню. Где предложил выпить еще немного.
Арно, робко присев на краешек мягкого кресла, стоявшего возле кровати, выпил еще бокал.
-А теперь снимите все,-Проговорил Рокэ,-Кроме нижней рубашки. И ложитесь сюда,-Он провел рукой по покрывалу из синего бархата,-Я не хочу, чтобы вас раздевали слуги. Моя прислуга, для вас,-люди посторонние. Поэтому, думаю, будет лучше, если вы сделаете это сами!
Арно замер, как будто его внезапно оглушили. Его тонкие пальцы вцепились в пуговицу нарядного алого камзола, а на щеках расцвел лихорадочный румянец. Похоже, что развеселые близнецы воспитали его в большой скромности, полагая, что отчаянных гуляк в Талиге, и так, хватает.
-Ну, что же вы, юноша?-Рокэ осторожно помог ему расстегнуть камзол,-Я не дама, и стесняться вам абсолютно нечего!
Мальчишка всхлипнул, и Рокэ стало и смешно, и, в то же время,-очень жалко этого глупышку, попавшего в такую неловкую ситуацию. Он помог Арно справиться с одеждой, и, уложив его на кровать, протянул ему лежавшую на столике книгу.
-Вот. Почитайте мне вслух, пожалуйста!
-Что?! -''Олененок'' вскинул на него удивленный взгляд,-Зачем?!
-Это отвлечет вас от ваших страхов,-Пояснил Рокэ,-Откройте книгу, и читайте, с начала первой попавшейся страницы!
Книга оказалась нудным романом Дидериха в стихах ''Пасынки Талига''. Рокэ сам удивился, как этот опус мог очутиться в его спальне. Может быть, Марсель принес? Он любит всякую сентиментальную хрень. Но, в исполнении юного виконта Сэ можно было слушать не то что ''Пасынков Талига'',-даже ''Эсператию''. У него был приятный, звонкий голос. И читал он очень выразительно.
-Было бы неплохо,-Подумал Рокэ,-Взять его в оруженосцы. По крайней мере, не придется, выслушивая доклады, вспоминать зубного лекаря! А если еще и научить его пению, мы могли бы чудесно проводить вечера!
Он осторожно проник рукой под рубашку, трогая плоский, теплый животик. Почувствовав его прикосновения, Арно остановился.
-Продолжайте чтение,-Приказал Рокэ,-Что бы я ни делал,-вы будете читать, пока я вас не остановлю! И думайте, пожалуйста, не о том, что я делаю, а о том, что вы читаете! Понятно?
-Понятно!-Кивнул мальчишка,-Но мне… Мне неудобно!
-Неудобно только верхом под столом ездить,-Вспомнил Рокэ кэналлийскую поговорку,-Читайте дальше! И расслабьтесь, пожалуйста!
Рокэ гладил животик и бедра, все больше поднимая рубашку. За животиком последовали бока, а потом и соски, тронув которые, он с улыбкой заметил, что Арно уже с трудом удерживается от того, чтобы не скулить. Ему, явно, хотелось бросить книжку, но он продолжал читать.
-Давайте на живот, юноша,-Рокэ осторожно перевернул его,-И продолжайте чтение!
-Но я больше не могу!
-Продолжайте! -Рокэ, стянув с него рубашку, оставляя его совсем обнаженным и беззащитным,-Кстати, откуда у вас на шее эспера? Савиньяки, вроде бы, правоверные оллариане!
-Это Эмилю подарили,-Отвечал Арно,-Когда он ждал моего рождения. А потом он подарил ее мне, чтобы оградить меня от всего дурного! Почему-то, если я ее снимаю, то попадаю в какие-то неприятности. Поэтому, Эмиль не разрешает мне ее снимать.
-Тогда я тоже не буду настаивать,-Проговорил Рокэ,-Чтобы вы ее сняли. Хотя, не думаю, что мой дом может обвалиться, из-за такого пустяка! Продолжайте чтение, пожалуйста!
Склонившись к Арно, он провел дорожку поцелуев, от кудрявой макушки до маленькой ложбинки внизу спины, а потом огладил худенькую спину ладонями, спустился до ягодиц и легонько несколько раз по ним хлопнул, заставив нежную кожу порозоветь. После чего, сжал их пальцами, массируя и тиская.
-Не надо,-Тихонько пробормотал Арно,-Пожалуйста!
-Не бойтесь,-Отвечал Рокэ,-Постарайтесь расслабиться и продолжайте чтение!
Арно продолжал чтение уже с трудом, с его губ срывались поскуливание и стоны. Он пытался извиваться, но Рокэ его удерживал, прижимая к постели, и гладил, тискал, целовал, касаясь руками, губами и языком самых сокровенных местечек. Поставив Арно на четвереньки, ласкал его живот, пах, соски, заставляя мальчишку невольно все шире раздвигать колени. Арно, приподнимая голову, хватал ртом воздух, и опять возвращался к чтению, хотя, оно уже совсем плохо ему давалось. Его золотые волосы растрепались, и Рокэ вытянул из них ленту, позволяя им свободно упасть Арно на плечи. С распущенными волосами, Арно, со спины, был похож на юную девушку, и Рокэ вдруг подумал, что было бы неплохо как-нибудь явиться с ним на бал, переодев его в красивое женское платье. Конечно, Савиньяки будут в шоке, а королева Катарина,-вне себя от злости! Явиться на бал, а потом, в одной из дворцовых комнат, задрать на нем юбки, стянуть платье с плеч, и насладиться этим нежным телом, которое уже не будет пытаться вырваться или ускользнуть. А он добьется того, чтобы Арно его не боялся!

Смазать Арно было непросто. Он опять перепугался, дернулся и сжался в комочек.
-Не надо,-Умоляюще пробормотал он,-Я не хочу!
-Не бойтесь,-Рокэ, перевернув его на спину, опять прижал к постели,-Это не больно! Совсем не больно! Раздвиньте коленки и доверьтесь мне, пожалуйста!
Он вновь погладил животик «Олененка», поиграл, перекатывая пальцами, с его сосками, и, склонившись, зажал рот крепким поцелуем, властно проникая в нежный рот, покоряя, как покоряют завоеванные земли. Арно, откинувшись на подушки, невольно раскрылся.
-Не бойтесь,-Повторил Рокэ, осторожно, чтобы ничего не повредить, вводя в него пальцы в благоухающем апельсином морисском масле,-Коленочки еще чуть-чуть пошире! Закройте глаза, и постарайтесь впустить меня поглубже!
Арно забавно зажмурился, от чего Рокэ вновь улыбнулся. Вообще, ситуация была и забавной, и неловкой. Ему еще не приходилось ложиться в постель с отчаянно смущенным подростком. Даже застенчивый Эмиль не был так напряжен, а выпив, осмелел и оказался маленькой бестией. Здесь же выпивка вряд ли могла существенно помочь. Арно был совсем по-другому воспитан, и, к тому же, его, похоже, вообще, пугала близость с мужчиной.
-Виконт вы боитесь,-Спросил Рокэ,-Близких отношений?
-С чего вы взяли?-''Олененок'' понял, что выглядит испуганно, и попытался дерзить,-Ничего я не боюсь!
-Боитесь,-Улыбнулся Рокэ,-Похоже, что вас кто-то напугал. Вам сказали, что это очень больно?
-А разве нет?
-В первый раз вы, конечно, будете испытывать небольшие неудобства, но это очень быстро пройдет. И страшной болью этого не назовешь. Кстати, кто вас так напугал?
-Никто. То есть… Эмиль, однажды, сказал, что такие, как мы с ним,-то есть, отмеченные, более чувствительны, а поэтому, мне может быть очень больно!
-Вот, дурачок! Помнится, особых страданий он не испытывал. И зачем только он вас так запугал? Боялся, что вы свяжетесь с каким-нибудь мальчишкой?
-Ну… В общем… Я был с ним и Ли в Тарнике, и на меня начали обращать внимание.
-И он этого испугался, и начал вас запугивать? Вот, дурачок! Очень больно может быть только при изнасиловании. Если же все происходит с взаимного согласия, все будет хорошо! Вот, увидите! Кстати, вас нужно, как следует, смазать,-тогда особых проблем не будет! Так что, пожалуйста, расслабьтесь, и позвольте мне это сделать!
Арно кивнул, и, вновь откинувшись на подушки, широко раздвинул колени, что было, с его стороны, жестом полного доверия.
Вскоре, он уже приподнимал бедра, стараясь впустить Рокэ пальцы поглубже. Смазка ему, явно, понравилась. С его губ вновь срывались тихие стоны и поскуливания. Он даже кусал губы, чтобы не стонать слишком громко.
-Можете кричать, юноша!-Мягко усмехнулся Рокэ,-Никакие лишние уши вас тут не услышат! А мне очень нравится ваш прекрасный голос!
Ему уже безумно хотелось Арно. И подумалось, что он никого так не хотел. Неужели это хрупкое мальчишеское тело так его завело? ''Олененок'' не то что очень юный,-можно сказать,-еще совсем ребенок! А он хочет это дитя, даже сильнее, чем хотел Неля! Если Нель об этом догадается… Нет, лучше ему об этом не знать! Он очень сильно привязан к Арно, и ни к чему их отношения портить! К тому же, Арно, когда вырастет влюбится в кого-нибудь другого, более молодого и симпатичного. Так что, лучше, научив его всему, что требуется, отпустить! Хотя, легко это не будет,-''Олененок'' так очарователен, что отпускать его совсем не хочется!

Вошел в ''Олененка'' Рокэ очень осторожно, лаская его, чтобы отвлечь от боли первой близости. Войдя, остановился, давая Арно привыкнуть, а потом осторожно задвигался. И вскоре, жалобные всхлипы сменились вздохами и легкими стонами. Изящные пальцы Арно цеплялись за его локти, а бедра стали двигаться ему навстречу, впуская его все глубже. Мальчишка полностью доверился ему, и растворился в ощущениях.
-Арнито,-Шептал Рокэ, забыв свое насмешливое ''юноша'', и называя ''Олененка'' на кэналлийский лад,-Прекрасный мой, чудесный, волшебный Арнито! Ты необыкновенный, дитя мое!
-Росио!-Услышал он ответный шепот,-Мне так хорошо с вами, Росио!
За эти слова, Рокэ готов был отдать что угодно. Таких искренних, нежных и страстных слов он не слышал ни от кого, и они были прекраснее, чем любые признания в любви.
После того, как они кончили, Арно прильнул к плечу Рокэ, прижавшись теплой щекой. Это тоже было очень приятно и трогательно.
-Ну, как?-Забеспокоился Рокэ, заметив на простыне пятнышки крови,-Больно было?!
-Только сначала,-Отвечал Арно,-И совсем чуть-чуть! А потом стало очень хорошо! Мне понравилось! Правда, понравилось!
-Хороший мой!-Рокэ легонько провел рукой по немного вспотевшим золотистым волосам,-Ты просто чудо! Увезти бы тебя в Кэналлоа! Но боюсь, что Нель с Милем тебя не отпустят!
-А вы меня,-Хихикнул мальчишка, переворачиваясь на живот,-Украдите!
-И украду!-Рокэ погладил мягкую и нежную, как бархат, кожу спины мальчика,-Вот, увидишь! Обязательно, украду! А сейчас-засыпай! Ты устал, и уже спишь совсем! Не бойся, тут тебя никто не обидит!
-А я и не боюсь,-Улыбнулся Арно,-Мне с вами очень здорово, и я зря боялся, потому, что теперь мне просто прекрасно!
Вскоре он уже спал, а Рокэ еще долго им любовался. Потом сонный покой ''Олененка'' передался ему, и он уснул, прижимая к себе своего юного возлюбленного.

Проснувшись очень рано, еще до рассвета, Рокэ долго и осторожно ласкал Арно, который крепко спал, утомившись от событий вчерашнего вечера. Во сне он был прелестен и совсем беззащитен. А потом осторожно овладел ''Олененком'', который беззаботно раскинулся на подушках, позволяя себя трогать и целовать. Золотые волосы разметались, губы ''горели'' от поцелуев, а тоненькое тело, даже во сне отзывалось на прикосновения.
-Интересно, он по-настоящему спит,-Вдруг подумал Рокэ,-Или прикидывается, как Эмиль, чтобы преодолеть смущение? Впрочем, все равно! Хочу его! Просто безумно хочу!
Арно, судя по тому, что его тело откликалось на прикосновения и ласки, был совсем не против, и Рокэ позволил себе взять его, хотя, старался быть предельно осторожным, чтобы не причинить боль,-ведь, после первой близости, у Арно могли остаться мелкие ранки. Сонный ''Олененок'' был таким нежным, доверчивым и послушным, что его хотелось ласкать просто до бесконечности! Поэтому, Рокэ позволил себе провести с ним в постели все утро, забыв о делах и служебных обязанностях. Такого с Первым Маршалом Талига никогда еще не бывало.

-Росио, мне хочется сбросить эти тряпки!-Шепнула Рокэ очаровательная юная дама с золотыми волосами, в платье из синего бархата,-Корсет слишком туго затянут, а эти туфли… Это просто кандалы какие-то!
-Хорошо,-С галантной улыбкой, проговорил Рокэ,-Когда закончится этот танец, я тебя украду! Я знаю тут прекрасную комнату, где можно отдохнуть, а потом мы отсюда уедем! Хочешь побыть моим пленником?
-Хочу!-Кивнул Арно,-Конечно, хочу!
-А не боишься?
-Немножко,-Мило улыбнулся ''Олененок'',-Боюсь! Но вы ведь всегда так со мною добры! Вряд ли мне будет плохо!
-Тебе будет хорошо!-Рокэ поцеловал его в щечку,-Очень хорошо! Вот, увидишь!

Герцог Алва, все-таки, исполнил свой замысел, и привел Арно на бал в дамском платье. Все удивленно гадали, кем ему приходится милая, застенчивая девушка, с которой он явился во дворец, и кто она, вообще,-его дальняя родственница, содержанка, приезжая актриса, которой он покровительствует? А может быть, это принцесса из Багряных Земель? Ведь герцог в родстве с их шадом! Только Лионелю не стоило труда вмиг все понять.
-Послушай, Росио, ты заигрался!-Прошипел он,-Если бы ты развлекался с кем-то другим, я бы ни слова не сказал! Но речь идет о моем ребенке! Я уже начинаю сожалеть, что доверил его тебе! Ты бессовестно играешь его чувствами!
-А может быть,-Усмехнулся Рокэ,-Ты просто ревнуешь?
-Вот еще!-Фыркнул Лионель,-Я прекрасно знаю, что ты не можешь быть с кем-то постоянно! Я просто боюсь за ''Олененка''! Он очень искренний и чувствительный! Ему будет очень нелегко, если ты обойдешься с ним легкомысленно!
-Он еще очень юный,-Отвечал Рокэ,-И вряд ли его чувства ко мне серьезны. Когда-нибудь он полюбит кого-нибудь помоложе. А я просто обучаю его искусству любви!
-Боюсь,-Печально хмыкнул Лионель, заглянув ему в глаза,-Что вам обоим будет нелегко!
-Позволь нам побыть вместе,-Попросил Рокэ,-Хотя бы, сколько возможно!
Нель покачал головой, но спорить больше не стал. Может быть, потому, что видел, как сияет Арно, глядя на своего учителя любви.
После того, как танец завершился, Рокэ и Арно потихоньку выскользнули из зала.
-Ну, вот,-Улыбнулся Рокэ,-Я тебя и похищаю! Присядь в кресло и вытяни ножки!
Арно послушался. Рокэ он уже безраздельно доверял. Он присел в одно из стоявших в коридоре кресел и послушно вытянул изящные ножки. Опустившись перед ним на колени, Рокэ аккуратно связал его щиколотки лентой.
-Не больно?
-Нет,-Отрицательно покачал головой ''Олененок'',-Даже приятно!
-Ротик завяжем?
-Как вам будет угодно!-Мальчишке, явно, нравилось играть в похищение,-Что мне делать?
-Ничего. Просто, закрой ротик и ничего не бойся!
-А это не больно?
-Ты даже ничего не почувствуешь!
Вынув платок, Рокэ аккуратно завязал им рот своего юного пленника.
-Ну, как? -Спросил он ''Олененка'',-Не больно было?
Арно отрицательно покачал головой, а его темные глаза улыбнулись. Теперь он, явно, не боялся своего любовника и охотно ему доверялся.
Рокэ принес его в одну из дворцовых комнат, где иногда с кем-то встречался. Это было уютное ''гнездышко'' с большой кроватью, под пышным балдахином.
Устроив Арно на этом ложе, Рокэ освободил его щиколотки, однако, рот так и оставил завязанным. Его рука проникла в декольте нарядного платья, как если бы он ласкал даму. Пышного бюста у мальчика, естественно не было, однако, были очень чувствительные соски, от прикосновения к которым, Арно начинал ерзать и поскуливать, сквозь повязку на губах.
Вскоре, он был уже обнажен до пояса, а Рокэ, подняв его юбки, развязал и сбросил на пол кружевные панталоны, задрал юбки еще повыше, лаская бедра и животик. Он уже заметил, что Арно нравится, когда ласкают эти места,-от прикосновений к ним, в особенности,-рядом с пупком и ближе к паху, «Олененок» начинал постанывать и мурлыкать. Он уже не боялся, и спокойно раскидывался, отзываясь на ласки и телом, и голосом. Он был прелестен. Самый юный, восхитительный, доверчивый, нежный и бескорыстный, из всех любовников, какие были у Рокэ. Арно никак не пытался воспользоваться тем, что спит с Первым Маршалом, ничего не требовал, не закатывал истерики, не выпрашивал дорогие подарки,-и именно поэтому, было очень приятно дарить ему что-то ценное. Рокэ уже прекрасно понял, что так просто этого милого «Олененка» не оставит.

-Росио, может быть, мы проедемся верхом?-Арно потянул герцога за рукав,-Вы же обещали показать мне Алвасете!
Рокэ улыбнулся. С тех пор, как он привез Арно в Кэналлоа, тот облазал уже весь замок, побывал на виноградниках, успел перезнакомиться со всеми местными жителями. Он был таким подвижным, что герцог постоянно за него беспокоился.
-Арнито, тебе лучше было бы,-Проворчал Рокэ,-Хотя бы, немного отдохнуть, поспать. Ты целыми днями носишься.
-Спать?-Мальчишка забавно надулся,-Я больше недели проспал в карете, когда мы сюда ехали! К тому же, прекрасно высыпаюсь и по ночам!
-И когда ты,-Подумал Рокэ,-Успеваешь высыпаться, если по ночам мы предаемся самым отчаянным безумствам?
А вслух проговорил:
-Ты подремлешь в саду, в гамаке, а я побуду рядом!
Решительно схватив мальчишку в охапку, Рокэ понес его в сад. А ''Олененок'', обвив его шею руками, прильнул разгоряченными губами к его щеке. Стало понятно, что спать он вовсе не намерен.
-Глупышка,-Ворчливо прошептал Рокэ, осторожно прижимая Арно к себе,-Но такой милый глупышка! Так и держал бы тебя на руках, и никуда бы не отпускал! И как только ты ухитрился украсть мое сердце?
-Не знаю,-Тихонько вздохнул Арно,-Красть я совсем не умею!

https://ficbook.net/readfic/8822037

-А вы недурны, лейтенант,-Проговорил маршал Савиньяк, легко прикасаясь пальцами к подбородку Руперта,-Очень даже недурны! Кажется, понимаю, что Арно в вас нашел!
-И для того, чтобы это понять,-Едко усмехнулся Руперт,-Вам нужно было поступить, как разбойник с большой дороги, и меня похитить?!
Он прекрасно понимал, что дерзить, в той ситуации, в какой он очутился, небезопасно. Пожелай маршал Савиньяк,-и от него даже следа не останется! Лионель во многом похож на своего кумира, и, по слухам, бывшего любовника, герцога Алву, для которого расправиться с кем-то было все равно, что щепотку из табакерки взять. Но упрямство фок Штарквиндов, из рода которых он происходил по материнской линии, и почти безрассудная храбрость, которую он получил от своего настоящего отца, адмирала Кальдмеера, заставляла его дерзить, а не выпрашивать пощаду, как сделал бы трус и мерзавец Бермессер.
-''Похитить?''-Хмыкнул Лионель,-А если я просто хотел вас спасти?
-От кого?
-Подумайте сами, кому вы могли перейти дорожку!
-Герцог Бруно?-Предположил Руперт,-У него были некоторые опасения, будто я претендую на кесарскую корону, которой он сам мечтал завладеть.
-Был и еще кое-кто,-Отвечал Лионель,-Кто еще меньше хотел видеть вас живым, чем Бруно!
-И кто же это?
-А у кого вы так лихо увели моего мелкого? Вижу, вы очень легко списали бывшего поклонника Арно со счетов!
-Валентин? То есть, герцог Придд?!
-А вы решили, что он все забыл?
-Я думал, что Арно ему не нужен! Он не проявлял к ''Олененку'' серьезных чувств.
-Гусь тоже много думал,-Хмыкнул Лионель,-В итоге, его подали к столу, с яблоками!
-То, что я ваш пленник, еще не дает вам права,-Возмутился Руперт,-Меня оскорблять!
-А я вас не оскорбляю,-Савиньяк легко зарылся пальцами в его темные волосы,-Просто, констатирую факт, что некоторые слишком много думают, и, при этом, не замечают того, что происходит у них под самым носом!
Руперт хотел заявить, что насмешки терпеть не намерен, но его рот отказался совершенно нагло заткнут жадным и горячим поцелуем. Губы маршала были горячи, от вина и простуды, а язык, ворвавшийся в рот Фельсенбурга,-просто раскален, как пылающая лава. Руперт хотел вырваться, и даже попытался пнуть Савиньяка в пах коленом, как Отто Бюнц когда-то учил его отбиваться от слишком зарвавшихся ухажеров, но был прижат к стене. Хватка у маршала была просто железной,-недаром, Эмиль рассказывал, что его близнец спокойно ломает двумя пальцами золотые монеты.
-Вы… Вы хотите,-Прошипел Руперт, после этого поцелуя,-Взять меня силой?!
-Я просто хочу узнать вас поближе,-Усмехнулся маршал,-Мы ведь теперь союзники, пусть и поневоле, из-за стечения обстоятельств!
-Вы, что, ложитесь со всеми союзниками в постель?!
-Не только с союзниками,-Отвечал Савиньяк,-Иногда и с врагами приходилось! Историю с Фридрихом вы, наверняка, слышали!
-Вы просто шлюха, господин маршал!-Выпалил Руперт,-Как граф Лэкдеми вас только терпит?!
-Возможно,-Промурлыкал Лионель,-Моя безнравственность его только привлекает. Ведь, с безнравственным человеком можно позволить себе все, без каких-либо особых обязательств!
-Надеюсь, что хоть Арно с вами не спит?
Савиньяк только усмешливо фыркнул, явно, желая намекнуть, что степень грехопадения в его семье просто не знает никаких пределов.
-Налить вам,-Предложил Лионель, вынимая из шкафчика бутылку,-Вина? Олаф рассказывал, что вы весьма достойный молодой человек. Но, надеюсь, что эсператистское трезвенничество не входит в список ваших достоинств?
-Вы даже моего отца ухитрились соблазнить!
-Ну, к этому лапки Вальдес больше приложил, чем я!
-У вас, вообще, есть хоть что-то святое?!
-Конечно. Шпага, вино и хорошие кони! Пейте, не бойтесь! Отравить вас в мои планы пока не входит, поскольку, мне совсем не хочется, чтобы Арно опять связался с Приддом!
-Поэтому, вы и с Приддом были!
-С Приддом я был по той же самой причине, что и с Фридрихом,-из чисто меркантильно-шпионского интереса!
-Он мурлычет, когда говорит,-Подумал Руперт,-Так говорил бы леопард, если бы его научили разговаривать с людьми! Арно тоже мурчит, но, скорее, как кошка! И почему гербовое животное Савиньяков-олень, а не какое-нибудь кошачье?
Вино обожгло горло, поскольку, являлось чистейшей марикьярской касерой. Руперт невольно закашлялся, а на глазах выступили слезы. Хотя, он служил на флоте, но пил нечасто. Олаф не позволял ему много пить, опасаясь, что с Рупертом опять случится какая-нибудь неприятная история, вроде той, когда ''Бе-Ме'' силой лишил его невинности.
-Выпейте еще,-Савиньяк опять подлил ему касеры,-Я хочу, чтобы вы, наконец, перестали шипеть и злиться!
-Все-таки, хотите,-Пробурчал Руперт,-Меня изнасиловать?!
-Я не собираюсь вас насиловать. Я буду с вами более, чем осторожен, чтобы вы мне доверились!
-Вы негодяй!
-А вы смешной и наивный мальчишка!
Из волос Фельсенбурга выскользнула ленточка, а Савиньяк запустил в них пальцы, играя ими, лаская виски и затылок, касаясь макушки губами, от чего по телу пробежала приятная истома. Савиньяк, явно, знал, как заставить партнера расслабиться.
-Что вы,-Пробормотал Руперт,-Делаете?
-Всего лишь, дурачусь,-Улыбнулся Лионель, трогая губами мочки его ушей,-Вам не больно?
-Вы мерзавец и развратник!
Лионель, хихикнув, осторожно прикусил его шею, и тут же зализал укушенное место языком. А потом прошептал:
-Я страшный развратник! Я люблю влезать в окна к застенчивым юношам, и соблазнять их! Моя репутация ужаснее, чем у Алвы. А может быть, даже, у самого ''Леворукого''!
-Нашли,-Пробормотал Руперт,-Чем гордиться!
Ловкие пальцы развязали его шейный платок, а горячие губы прильнули к пульсирующей вене, целуя, покусывая и полизывая. Потом руки Лионеля расстегнули верхние пуговицы камзола Руперта, и, проникнув под него, распутали ленты ворота рубашки.
-Что творит этот мерзавец?-Пронеслось в голове Руперта,-И что я сам делаю? Зачем?! Что я скажу Арно?! Или он привык, что Лионель спит со всеми его кавалерами?! Может быть, он и сам с Лионелем спит?! Недаром, принцесса Гудрун говорила, что Савиньяки-та еще семейка! Что он делает?!
Ли, стянув с плеч Руперта камзол, просунул руки под его рубашку, и нащупав соски, принялся перекатывать их пальцами. От этого, Руперт, запрокинув голову, начал тереться о плечо Лионеля. Который, совсем спустив рубашку с плеч Фельсенбурга, поцеловал родинку на его правом плече.
-У вас родинка на плече,-Заметил Ли,-А у Арно на щечке. Вы, явно, неплохая пара!
-А зачем же вы,-Спросил Руперт,-Между нами влезли?
-Я не влез и влезать не собираюсь,-Отвечал Ли,-Вы мне никогда и ничем не будете обязаны! Просто, вы мне нравитесь! Ужасно нравитесь!

Вскоре они уже лежали в кровати, и Лионель осторожно водил пальцем по животу Руперта, трогал его соски, а потом, перевернув его на живот, осторожно прикусил шейный позвонок, прошелся поцелуями по шее и спине, задержавшись губами в ложбинке в самом низу спины, одновременно проникнув рукой сначала под живот, а потом,-мягко стиснув пах. Кончик большого пальца коснулся головки члена Руперта, заставив того охнуть. Такого с ним не проделывал никто. Хотя, у него, вообще, было мало опыта в таких делах. Отто, конечно, кое-чему научил, за что Руперту было неудобно. Поговаривали, что Отто был сыном Олафа, а значит, они являлись братьями. А в отличие от Савиньяков, Руперт не считал отношения с близким родственником нормальными. Поэтому, вспоминая об этом, жутко краснел. Хотя, если бы не Отто, непонятно, что с ним было бы, после того, как над ним надругался ''Бе-Ме''. Отто вытащил его, и, к тому же, научил доверять людям и не стыдиться своего тела, после того, что с ним произошло.
-Маршал, вы наглец!-Задыхаясь, пробормотал Руперт,-Похоже, что вы, действительно, сам ''Леворукий''!
Лионель только хмыкнул, абсолютно бесстыдно лаская Руперта языком.
-Что вы творите?-Прошипел Руперт, почувствовав язык Лионеля в совсем уж интимной ложбинке,-Кошачий развратник!
Лионель только усмехнулся. Ему, явно, нравилось, что партнер растерялся. Его это забавляло и придавало уверенности.
-Если он так обращается с почти незнакомым человеком,-Подумал Руперт,-То что он вытворяет с Эмилем? Неужели, у них происходят дикие оргии, как в багряноземельских гаремах? И что я сам себе позволяю?! Зачем мне это?!
Однако, размышлять и корить себя было поздно, поскольку, тонкие и сильные пальцы Савиньяка проскользнули в него.
-Не надо!-Пробормотал Руперт,-Не смейте!
-Да перестаньте строить из себя,-Рассмеялся Савиньяк,-Надорскую монашку! Это вам совсем не идет! Думаете, я не знаю о ваших похождениях с Вальдесом?
-Это было всего один раз, я был страшно пьян, и даже не помню, было ли что-нибудь!
-Было. Вы сами висли у Ротгера на шее, и позволили ему унести вас к себе!
-Создатель! А если отец об этом узнает?!
-Как будто ваш отец не понимает, что Вальдес далеко не благонравная эрэа из провинциального семейства!
Руперту подумалось, что, в отличие от Кесарии, где все, кроме ''Бе-Ме'', Фридриха и Гудрун, старались вести себя более-менее пристойно, в Талиге своими любовными похождениями хвастались все, от восьми до ста восьми лет. А Савиньяки, и вовсе, носили титул первых любовников Талига. И, что самое странное,-о них все мечтали. За одним только Лионелем откровенно увивалась дочь Регента, герцога Ноймаринена, Урфрида, а так же,-приемная дочь генеральши Вейзель, гоганни Мелхен, бывшая фрейлина Луиза Арамона, и ее дочь Селина, отношения с которой приписывали ему самому. Хотя, какие там отношения? Ну, покатались как-то на санках,-так с ними были Мелхен и Арно! И мужчины к Лионелю тоже равнодушны не были. Его адьютант Люсьен и не думал скрывать свои чувства, а на всех молодых людей, которые появлялись возле маршала, смотрел, как бешеный волчонок. Старшие сыновья Регента, похоже, друг дружку сожрать были готовы, а сестрицу Фриду, вообще, откровенно ненавидели, считая, что она мешает им добиться внимания Лионеля. Рассказывали о его похождениях с командующим флотом Талига, Рамоном Альмейдой. А был еще барон Райнштайнер, был еще Вальдес, который, как любой марикьяре, не мог оставаться равнодушным к золотым волосам. Была еще куча молодых офицеров, готовых броситься в постель маршалу, скажи он только слово. А кроме всей этой публики, был еще и король Гаунау Хайнрих, который, ради Савиньяка, разорвал союз с Кесарией. Ходили упорные слухи о том, что Хайнрих и Лионель скоро поженятся. Хотя, непонятно было, как отнесется к этому Эмиль. Который, несмотря на все прогулки братца ''налево'', продолжал его любить. Иногда у Эмиля тоже случались любовные похождения, но не столь громкие и скандальные. Маршал Лэкдеми был безумно обаятелен, что привлекало к нему многих, но, похоже, что он выбирал любовников более разборчиво, чем братец, и ему нравилось, чтобы за ним долго и красиво ухаживали. Арно же был и вовсе ребенком, которому больше нравились подарки, знаки внимания и ласки, чем, собственно, близость. К тому же, Руперт подозревал, что Арно, как и он сам, пережил какой-то неприятный момент в отношениях с мужчинами. А поэтому, был немного диковат, боялся полностью раздеться и не расставался с бархатными перчатками. А Руперту хотелось, чтобы Арно хоть немного осмелел, и полностью ему доверился.
Смазав Руперта, Лионель подсунул под его бедра подушку, приподнимая их, от чего, Руперту сделалось дико стыдно. Лежать перед человеком, с которым он почти не был знаком, кверху задом! Да этот зад еще и приподняли, а потом несколько раз бесцеремонно шлепнули, от чего, кожа ''вспыхнула'', дыхание перехватило, а по телу пробежало страное ощущение, вроде лихорадки.
Лионель же, раздвинув его ноги, неожиданно и резко, вошел в него, заставив его невольно вскрикнуть. Все-таки, с мужчинами он бывал нечасто, а поэтому, не был готов к вторжению. Почувствовав это, Лионель остановился, позволяя ему привыкнуть, и опять лаская, полизывая и целуя.
-Потерпи немного,-Услышал Руперт нежный шепот,-Все будет хорошо! Вот, увидишь!
Горячий язык слизнул со щек невольно покатившиеся по ним слезы, руки огладили спину, бедра и ягодицы, опять нырнули в пах, трогая, пощипывая, лаская и возбуждая. После чего, Лионель опять задвигался. В этот раз, болезненных ощущений уже не было, а горячее внутри заставляло шире раздвигать ноги и двигаться навстречу.
Руперт просто поражался своему бесстыдству. Так подставляться Лионелю, прижиматься ягодицами к его паху, тереться об него, и стонать, как самая непристойная девка! А Лионель еще и заводил его, шепча:
-Покричи для меня, пожалуйста! Мне нравится, как ты кричишь!
Все более сильные толчки внутри невольно заставляли на них откликаться, и Руперт с ужасом осознал, что кричит, громко и отчаянно, на весь дом, как самый безумный хексбергский кот, из тех, что постоянно гуляли у Вальдеса по крыше, стараясь привлечь внимание толстой, трехцветной кошки Гудрун. Ему было ужасно стыдно, но поделать он ничего не мог, только все сильнее вцеплялся пальцами в постель, и приподнимал бедра, впуская любовника все глубже, чтобы его движения внутри доставляли еще больше удовольствия. Лионель умел задеть что-то внутри, от чего, голова шла кругом, а по всему телу прокатывались волны самого немыслимого удовольствия, заставлявшие кричать и стонать. Руперт, в полузабытьи, извивался под Лионелем, а тот, крепко удерживая его за бедра, направлял, как опытный наездник направляет молодого и норовистого коня, и шептал ему всевозможные комплименты и нежности, пока по телу не пробежала судорога, втянувшая Руперта в какой-то безумный водоворот, а затем,-в сладостное забытье.

Очнувшись, он обнаружил, что лежит на боку, прижимая к животу подушку, которая прежде лежала под его бедрами. Лионель, обнимая его, прильнул головой к его плечу. Руперт попытался выбраться из его рук, но маршал не выпустил, притянув его к себе покрепче.
-Ну, как?-Поинтересовался он,-Тебе не было больно?
-Нет,-Фельсенбург опять ужасно смутился,-Все хорошо! Но… Мне надо ехать!
-Никуда ты не поедешь,-Лионель решительно укрыл его одеялом,-Во-первых, уже поздно. А во-вторых, ты останешься тут, пока я не узнаю, кто из людей ''Спрута'' на тебя покушался!
-И что вы сделаете? Ведь, ''Спрут'' вам тоже не чужой. А я не хотел бы, чтобы эта история получила огласку, поскольку, может бросить тень на Арно. Мол, герцог, приревновав, покушался на беглого дрикса. Эта одна из тех историй, что рушат репутации навсегда!
-Не беспокойся, ни твое имя, ни имя Арно фигурировать нигде не будут. А сейчас спи! Ты устал!
-Что я скажу обо всем этом Арно?
-Ничего. Я же не рассказываю о некоторых своих приключениях Эмилю!
-Можно подумать, он не догадывается!
-Может быть, и догадывается. И это даже к лучшему, поскольку, дает ему некоторую свободу действий, когда меня долго нет рядом!
-Мне как-то не хотелось бы развязывать, подобным образом, руки Арно!
-Не беспокойся,-Усмехнулся Лионель,-Арно у нас совсем другой. И если будет ощущать чувства с твоей стороны, кому попало на шею не кинется. А некоторый опыт в отношениях может тебе пригодиться.
-Вот, хитрец!-С некоторой досадой подумал Руперт,-Все рассчитал! Ему просто хочется, чтобы близкий друг ''Олененка'' был близок и к нему. Он собственник и хочет все полностью контролировать!
-Спи,-Повторил Лионель, осторожно целуя его за ухом,-И ни о чем не беспокойся,-я рядом!
Немного повертевшись, Руперт тихонько задремал. Рядом с Лионелем, действительно, было очень тепло и надежно. Если этот странный человек обещал его оберегать, то этому вполне довериться,-весьма легкомысленный в отношениях Савиньяк имел удивительный принцип, неукоснительно соблюдать свои обещания.

Утром, когда Руперт, все-таки, собрался уезжать, поскольку, не хотел, чтобы Олаф волновался, думая, что с ним что-то случилось, да и прекрасно понимал, что затягивать странные отношения с Лионелем тоже ни к чему,-это очень быстро заметят, и сплетни тогда могут очень быстро дойти и до Арно, Ли вышел его проводить.
-Я привык каждое утро совершать конную прогулку,-Улыбнулся он на смущенное замечание Руперта, что не стоило бы, из-за него, выбираться из теплого дома,-тем более, что маршал, похоже, простыл,-И люди знают, что я сам проверяю по утрам караулы. Так что, не волнуйся, меня это нисколько не затруднит!
Однако, Руперт, все равно, был крайне смущен. Ему не хотелось создавать маршалу трудности.
-Тебе нужен хороший конь,-Заметил Лионель, когда они выехали со двора,-Такой, как мой Грато,-Он легко потрепал гриву своего серого в яблоках коня,-Я найду тебе такого!
-Что вы!-Руперт совсем смутился,-Не надо! Конь-слишком дорогой подарок!
-Для бешеной собаки,-Усмехнулся Ли,-Как говорят бергеры, семь хорн не крюк. А для меня подарок близкому другу,-не самое большое разорение!
Его ладонь скользнула по боку Руперта, спускаясь к бедру, и Фельсенбург подумал, что надо бежать,-причем, немедленно, иначе, Лионель его просто не выпустит.
Неожиданно Руперт заметил, краем глаза, что в окне второго этажа трактира, мимо которого они проезжали, что-то подозрительно блеснуло, попав под первые рассветные лучи. Там, в окне, кто-то был, причем, явно, за ними наблюдал.
Поняв это, Руперт прильнул к Лионелю, обнимая и прикрывая его собой.
-Ру, ты что?-Удивился Лионель,-Плачешь, что ли? Вот, еще!
В следующий момент что-то хлопнуло, как будто кто-то открывал бутылку кэналлийского, и Руперт почувствовал, что ему обожгло плечо.
-Кляча несусветная!-Выругался Лионель,-Ты же ранен!
-Ничего,-Отвечал Руперт,-Пустяки! Бывало и хуже! Когда мы с отцом бежали из Кесарии, мне легкое прострелили. А это пустяки! Пройдет!

Дальнейшее он помнил, как в тумане, и пришел себя, полулежа в кресле, уже с перевязанным плечом. Лекарь, полноватый, круглолицый господин в очках, судя по произношению, бергер, рассказывал Лионелю о каком-то местном жителе, который хотел застрелиться, но пистолет дал осечку.
-Тогда,-Повествовал лекарь,-Господин Майер этот пистолет продал. А через несколько дней после этого, вышел, пьяный, из кабачка, а на улице мороз был лютый! Он свалился в сугроб и замерз! Вот ведь, какая странная штука,-судьба!
-Мэтр Хансен, вы мне зубы не заговаривайте!-Проворчал Лионель,-Вы, лучше, скажите, что с парнем!
-С ним,-Отвечал лекарь,-Ничего страшного! Конечно, потерял много крови, но, в общем, ранение не опасное, мальчик должен быстро восстановиться. Он совсем юный, и, в общем, здоровый. Кости плеча не задеты. Так что, единственная проблема,-рана может быть болезненной,-место между плечом и шеей очень чувствительное. Но это потихоньку пройдет. Пусть принимает лекарства и постарается пока меньше двигаться.
-Говорил же я ему,-Проворчал Ли,-Что не надо никуда спешить,-так, нет, сорвался!
-По-моему,-Заметил Руперт,-Тот, кто стрелял, покушался на вас, а не на меня!
-Очнулся, наконец!-Лионель осторожно провел рукой по его вспотевшему лбу,-Тебе повезло, пулю вынули, рана не очень опасна. Но, вообще, какая разница, в кого стреляли, если ты подвергся опасности?
-Если стреляли в меня,-Отвечал Руперт,-Это не так важно, и это, в каком-то смысле, моя личная проблема, поскольку, я навлек на себя гнев нескольких сумасшедших,-герцога Придда, принца Фридриха и надорского герцога Окделла. Но вы,-маршал и командующий армией, и покушение на вас,-это очень плохо, поскольку, могло оставить армию без командира.
-Армию принял бы Жермон Ариго, которого в войсках уважают гораздо больше. Так что, стрелявший просто идиот! Он ничего не добился бы, кроме, разве что, пары часов некоторой суматохи, связанной с передачей командования. Кстати, а Окделлу ты чем не угодил?
-Он хотел, чтобы я, если стану кесарем Дриксен, забрал Надор под свой протекторат, поскольку, король Талиг его герцогство, видите ли, всячески угнетает.
-И что ты ему ответил?
-Что мне только с его нищей дырой проблем не хватало!
-А он?
-Он стал предлагать мне свой замок и брак со своей сестрой Айрис. Тогда я ему сказал, что женат на Арно. Окделл разозлился, и стал угрожать, что убьет нас обоих. Потом он, правда, покушался на Арно, однако, его схватили Эрвин и Маркус, сыновья герцога Ноймаринена.
-Разрубленный змей! И мне ничего не сообщили!
-Арно не хотел, чтобы вы беспокоились. Он попросил всех, кто об этом знал, ничего вам не говорить.
-Малыш мне совсем не доверяет!
-Он доверяет. Просто, он знает, сколько у вас дел, и не хочет заставлять вас отвлекаться ради него!
-Вот же, глупышка! Ну, что с ним делать?

Разговор Ли и Руперта прервал адьютант Лионеля, Люсьен Сэц-Алан.
-Господин маршал,-Обратился он к Лионелю, влетев в комнату, и чуть не упав, зацепившись за порог,-К вам капитан Вальдзее!
-Хорошо,-С явной досадой, кивнул Ли,-Пусть входит!
Фельсенбург с капитаном Вальдзее тоже был неплохо знаком,-когда-то тот служил, под именем барона Александра Йонга, сначала его домашним учителем, потом-секретарем кесаря, впоследствии кесарь приставил его, в качестве статс-секретаря к принцу Фридриху, а от Фридриха Йонг сбежал с бароном Неллио Гвиччиоли. Как потом выяснилось, под этим именем скрывался агент талигской разведки, граф Лионель Савиньяк. С тех пор, Йонг служил при Лионеле. Руперт уже встречался с ним в Талиге, в доме баронессы Вейзель, где Александр и подтолкнул к нему Арно, уговорив Руперта пригласить его танцевать. Руперту было крайне неудобно, поскольку, тогда он был военнопленным, но Александр просто подвел его к золотоволосому теньенту, в глазах которого еще блестели слезы, после довольно резкого, и, похоже, неприятного разговора с полковником Приддом. Руперт, ужасно смущаясь, пригласил Арно танцевать,-''отмеченного'' вполне мог пригласить мужчина,-и Арно доверчиво протянул ему руку. Фельсенбург с улыбкой заметил:
-Вы так милы, виконт! Наверное, вы здешний ангел?
Арно застечиво опустил длинные ресницы, которым могла бы позавидовать любая девушка, и, отчаянно розовея лицом, проговорил:
-Едва ли я заслуживаю таких комплиментов!
Его застенчивость и нежная улыбка просто очаровали Руперта. Это не ускользнуло от внимания Олафа, который потом, со вздохом заметил, что Руперту лучше не увлекаться прелестным виконтом,-они очень разные, их страны воюют, и, к тому же, близкие Руперта не будут рады их отношениям, поскольку, репутация виконта очень серьезно подмочена тем, что он разорвал помолвку со старшим сыном правителя Фельпа, адмирала Фоккио Джильди, Луиджи, ради герцога Валентина Придда.
Руперт сердито ответил, что завести отношения с офицером противника ему, в отличие от некоторых, и в жутком сне не снилось. Однако, причудливая судьба, все-таки, свела его с Арно, когда тот очутился в плену, а самому Руперту пришлось спасать Олафа. При побеге он был серьезно ранен, и Арно помогал Олафу его выхаживать. Очнувшись после ранения, Руперт решил, что сколько бы ему ни оставалось,-а лекарь, на сей счет, ничего обнадеживающего сказать не мог, поскольку, рана была слишком тяжелой, провести это время с Арно. Сопровождавший их с Олафом офицер из замка Фельсенбург, обучавший Руппи фехтованию, капитан Вильгельм Роткопф, нашел перепуганного пастора, который обвенчал молодых людей по эсператистскому обычаю, а позже, в Хексберге, они, потихоньку, обвенчались и по олларианскому. Вообще, о религии они говорили меньше всего, поскольку, оба этим вопросом не очень интересовались, но венчание по олларианскому обряду было для ''Олененка'' важным, чтобы не огорчать искренне верующего Эмиля.

Несмотря на полученный им титул графа Вальдзее, Александр мало изменился. Все те же вьющиеся медового оттенка волосы, те же лукавые искорки в аметистового цвета глазах. А ведь пережил он немало,-издевательства Фридриха, побег, тяжелую болезнь, новый побег, уже из Олларии, во время ракановского переворота, вместе с Эмилем Лэкдеми и вытащенными им и Эмилем из ''Багерлее'' Ли и едва не ослепшим после истязаний в крепости Арно, небезопасное ранение. Несмотря на внешнюю хрупкость, у Александра был очень упрямый и отчаянный характер, который позволял ему переживать невзгоды, сохраняя оптимизм и обаяние.
-Капитан,-Обратился к нему Ли,-Вы хотели доложить что-то важное?
-Я поднял ''фульгатов'', господин маршал,-Сняв запорошенную инеем шляпу, отвечал Александр,-И мне удалось задержать того, кто стрелял в вас и герцога фок Фельсенбурга!
-Хорошо,-Кивнул Ли,-И кто же это?
-Это,-Проговорил Александр,-Виконт Марсель Валме!
Похоже, что Лионель был неприятно удивлен. Маршал очень старался это скрыть, но на его скулах полыхнул нервный румянец, сделав его удивление и досаду очень заметными.
-Марсель?-Переспросил Савиньяк,-Он, что, болен?
-Абсолютно здоров,-Отозвался Александр,-И спокоен. Даже смеялся, когда я сообщил ему, что он арестован. Мол, такой план сорвался из-за какой-то собаки.
-Из-за какой еще,-Переспросил Ли,-Собаки?
-Это его волкодав,-Пояснил Вальдзее,-По кличке Котик. Этого волкодава узнал капитан Давенпорт, который видел его у виконта раньше. И очень удивился, заметив эту собаку в трактире. Виконт остановился там под чужим именем, его здесь никто не знает, и, если бы не собака, то ни у кого не возникло бы никаких вопросов, кто он и что здесь делает. Кстати, как он сам рассказал, сначала он намеревался натравить на вас собаку, но понял, что это наделает много шума, и решил просто стрелять.
-Не понимаю,-Недоуменно проговорил Ли,-Какая муха его укусила!
Руперта происходящее тоже удивило. Он знал, что отец виконта Валме, граф Бертрам Валмон был более, чем близким другом матери Лионеля, графини Арлетты Савиньяк, даже видел их вдвоем, в Северной Придде. И от него не ускользнуло, что Бертрам и Арлетта ведут себя не просто, как старые приятели. Застегивать на своей шее колье дама может позволить либо мужу, либо давнему любовнику.
Впрочем, Руперта тогда удивило не то, что происходило между графиней Савиньяк и ее старым знакомым, а ее холодное отношение к Эмилю. Прочитав письмо, где сообщалось о покушении на графа Лэкдеми в Фельпе, она сообщила об этом гостям, как о каком-то досадном, но не представляющем важности недоразумении, вскользь и в двух словах. Как будто, Эмиль был не ее родным сыном, а каким-нибудь дальним родственником, к тому же, еще и чем-то ей неприятным. И тут же принялась показывать гостям свои драгоценности.
К Арно она тоже относилась не особенно ласково, даже намекнула на его необразованность, похвалив самого Руперта за хорошее знание талигского языка, и заметив, с холодной иронией взглянув в сторону внука, что некоторые талигские офицеры не затрудняют себя изучением языков. Руперту стало за ''Олененка'' обидно, и он довольно резко ответил, что Арно говорит на дриксен грамотнее, чем дриксенский принц Фридрих, но его знания, увы, некому оценить. Впрочем, графиня сделала вид, что этого замечания не слышала, да еще и пустила ''шпильку'' в его адрес, заметив, что он непохож на всех Фельсенбургов.
Марселя Руперт тоже видел, и подумал, что этот франт в бантах и кружевах почему-то производит не очень приятное впечатление. А потом Арно рассказал ему о той роли, которую Марсель сыграл в судьбе несчастного короля Фердинанда, и это было очень неприятно. Даже принц Фридрих никогда не решился бы на столь подлую интригу. Он мог убить своими руками, подстроить покушение, подсыпать яд,-но действовать подобными способами не стал бы никогда.

Виконт Валме, которого граф Вальдзее распорядился привести к Лионелю, выглядел, как будто находился на каком-нибудь придворном балу. О том, что произошло нечто из ряда вон выходящее, можно было догадаться только растрепанной одежде и связанным рукам Марселя.
-Виконт, я крайне удивлен,-Проговорил Лионель,-Тем обстоятельством, что вижу вас здесь. И что же, позвольте узнать, вас сюда привело?
-Я всего лишь путешествовал,-С самым невинным видом, отозвался Валме,-Вы ведь знаете, что я не люблю сидеть на одном месте. Как говорилось у Веннена:-Мной овладело беспокойство, охота к перемене мест. Весьма мучительное свойство!.
-Настолько мучительное,-Усмехнулся Лионель,-Что заставило вас в меня стрелять и ранить моего гостя?
-Я стрелял вовсе не в вас, граф,-Мило улыбнулся Валме,-Понимаете, я хотел подстрелить утку, которая в это время пролетала над крышей трактира!
Услышав это, Руперт подумал, что такого наглого лжеца еще не встречал. Какие могут быть утки зимой?! И, к тому же, на севере?!
-Хотел приготовить себе жаркое,-Продолжал Валме,-Но, увы, промахнулся, и очень сожалею, что причинил вашему гостю некоторые неудобства!
Его наглость вывела из себя даже спокойного и добродушного Вальдзее, который, схватив Марселя за воротник, прошипел:
-Вы лжец и подлец! Вы ранили Руперта, а когда вас поймали, ваша собака бросилась на моих людей, и опасно повредила одному из них горло! А другого вы сами тяжело ранили кинжалом! Я вас своими руками повешу!
Руперт никогда не видел Александра таким злым. Обычно, тот, что бы с ним ни происходило, был очень спокоен и благовоспитан. Похоже, что собака ее хозяин, действительно, нанесли ''фульгатам'' очень серьезные повреждения, если Вальдзее это так разозлило.
-Я не желал ничего плохого вашим солдатам, господин капитан,-Продолжал ломать свою комедию Валме,-Просто, когда они вломились в мою комнату, я принял их за разбойников. Богатые путешественники нередко становятся жертвами грабителей.
-Довольно кривляться, Марсель,-Холодно заметил Савиньяк,-Меня даже не интересуют мотивы, по которым вы хотели меня убить. Хотя, догадываюсь, в чем дело. Однажды вы проговорились кансилльеру Штанцлеру, что хотели бы получить мой титул, поскольку, ваш отец с моей матерью тайком поженились, и вы решили, что это дает вам право претендовать на титул графа Савиньяка, а старый гусь посоветовал вам убрать меня и Эмиля, а о моем сыне Арно официально заявить, что он бастард, рожденный Милем от Юстиниана Васспарда и лишить его прав на титул и наследство. Вы даже от Альдо Ракана добивались распоряжения о моей казни,-но не успели, поскольку, меня и ''Олененка'' спасли Эмиль и граф Вальдзее. И вы, не сумев с этим смириться, подстроили два к счастью неудачных покушения на Эмиля, а сейчас решили взяться и за меня.
-Я думал, что он просто дриксенский шпион,-Заметил Вальдзее,-Но он еще хуже! Поднять руку на своих родственников,-это же просто чудовищно!
-Можно подумать,-Хмыкнул Марсель,-Вам никогда не хотелось уничтожить ваших родственников Приддов,-тем более, что ваш же отец, герцог Придд, когда вы были еще ребенком, продал вас в рабство, поскольку, бастард не был ему нужен,-он и с законными наследниками не знал, что делать! Кстати, неизвестно, не по вашему ли доносу Вальтер Придд и его супруга, в последние дни царствования короля Фердинанда, очутились в крепости, где и погибли!
-Чтооо?!-Александр, побледнев от злости, бросился на Валме,-Я донес на своего отца, чтобы его убить?!!! Ах, гадина, ызарг крашенный! Да я не знаю, что с вами сделаю!!!
Успокойтесь,-Лионель оттащил Александра от Марселя,-Вам опять станет плохо! Возьмите себя в руки и посидите спокойно!
Валме, из-за того, что Александр пытался его придушить, закашлялся, и Лионель протянул ему стакан вина.
-Выпейте, виконт,-Проговорил он,-И прекратите нести чушь!
Валме опрокинул сразу весь стакан, как будто это была самая обычная вода, а потом проворчал:
-Что за гадость вы пьете, граф?!
-Вполне обычная можжевеловая ''ведьмовка'' из Гаунау,-Отвечал Лионель,-И очень даже неплохая!
Руперта очень удивило, что Марсель, похоже, захмелел. Его лицо покраснело, глаза, и без того, немного навыкате, выпучились, как у северного краба, а само их выражение сделалось каким-то блаженно-бессмысленным.
-Знаете, граф,-Проговорил он, неожиданным для него развязным тоном,-Я хотел избавиться от вас не только ради титула. Титул был просто дурацкой мечтой юности. Поскольку, мне всегда было крайне неприятно, что с вами и этим слабаком Эмилем, похожем на ряженую девчонку, носятся, как с хрустальным яйцом, только потому, что вы, видите ли, эории, а на меня даже собственному папеньке наплевать! Да, я хотел получить титул. Но потом понял, что могу многого добиться и без него. Если помогу стать королем герцогу Алве. Человеку, у которого я служил, и которого люблю больше жизни! Он мог бы стать королем, поскольку, его род давным давно имел право на престол. И Фердинанд, и Альдо были всего лишь жалкими узурпаторами и чужими марионетками. Когда-то предок Рокэ совершил чудовищную ошибку, отдав корону Олларам, и я просто решил, что сейчас, в Излом, пришло время эту ошибку исправить.
-Поэтому,-Спросил Лионель,-Вы и подстроили убийство короля Фердинанда?
-Я всего-навсего поспособствовал тому,-Отвечал Марсель,-Чтобы обстоятельства сложились не в его пользу. Но между короной и Рокэ оставались еще препятствие,-и этим препятствием были вы, граф!
-Я? А почему не Ноймаринены?
-Герцог Рудольф безнадежно болен, а его сыновья о короне даже не думают. Заполучить ее хотел только старший, ныне покойный Людвиг. Альберт почти безумен, Эрвин — ревностный, туповатый служака с дурным характером, а Маркус, и вовсе, признанный герцогом в момент ссоры с женой бастард. Никто из них королем стать не может, да и не хочет. Единственная, кто до сих пор цепляется за место у трона,-герцогиня Ноймаринен, сестра покойного короля Фердинанда. Для этого, она и хотела посадить на трон свою дочь Урфриду, выдав ее замуж за вас, поскольку королеве, тем более, не отличающейся большим умом, нужен муж, который, имея влияние в армии, будет подпирать ее трон. Однако, вы, хотя у вас и были весьма близкие отношения с Урфридой, жениться на ней не пожелали. Зачем вам это? У вас есть более удобный способ подобраться к престолу,-ведь официально считающийся сыном покойного короля Фердинанда принц Карл,-ваш ребенок. Королева Катарина сама проболталась об этом Штанцлеру. Если даже вы считаете Катарину непроходимой лгуньей, то, может быть, у вас нет оснований не верить хотя бы дневнику вашей матери? Когда-то она была подругой матери Катарины и той не было нужды ей врать. Значит, ребенок ваш. Кстати, Арлетта очень надеялась, что вы, после гибели Фердинанда, женитесь на Катарине и признаете своим наследником Карла, а не ''Леворукий'' знает, от кого рожденного вашим братцем Арно. Но у вас ведь другие планы,-сделать малолетнего Карла королем, но, фактически,-куклой в своих руках, и править вместо него. А заодно,-и прибрать под свой каблук Гаунау, сочетавшись браком с глупым, но влюбленным в вас по уши Хайнрихом. Тем более, что Хайнрих старик, у него больная нога, и эта болезнь может быстро свести его в Закат. А заодно, вы обхаживаете и Фельсенбурга,-он же вполне может занять престол Дриксен. Если, конечно, скрыть от всех, что его отец — беспородная дворняга!
Этого Руперт уже не смог выдержать, поскольку, перед его глазами возник Бермессер. Надменно поджатые губы, колючий взгляд и едкая насмешка:
-Герцог Фельсенбург, родственник кесаря, наследник самой знатной семьи в Дриксен, если, конечно, забыть, что ваш настоящий отец,-беспородная шавка Кальдмеер! Принцесса Гудрун немало знает о похождениях вашей дорогой маменьки, ''волшебницы'' Лотты!
Валме повторял то же самое, и Руперт перенести этого уже не смог, а поэтому, ринулся на Валме, и мог бы запросто свернуть ему шею, если бы его не удержали Александр и Лионель.
-Все, хватит с меня бредовых откровений! — Задыхаясь, пробормотал Ли,- Алекс, прошу вас, уведите виконта Валме, с глаз долой!
-Виконт Валме несет чушь,- Проговорил Вальдзее, все еще прижимая к себе Руперта,- Адмирал Кальдмеер, на самом деле, гораздо знатнее, чем думают все эти придворные хлыщи, которые сами кошки знают, за какой печкой на свет вылупились! Когда я был секретарем кесаря Готфрида, тот, иногда, подвыпив, любил со мной поговорить. Уж не знаю, почему он проникся ко мне таким доверием. И однажды он сказал, что адмирал Кальдмеер, к которому высокопоставленные идиоты относятся с таким презрением,-его брат. Пусть и незаконнорожденный, но брат. И он доверяет Олафу больше, чем всем Бермессерам, фок Хоссам и Хохвенде, вместе взятым, а потому, и назначил его командующим ''Цур-Зее''.
-У тебя кровь идет,-Лионель помог Руперту сесть в кресло,-Вот, зачем полез драться? Только еще хуже плечо повредил!
-Ничего,-Отвечал Руперт,-Мне не больно!
-Больно, просто, ты слишком гордый, чтобы об этом сказать, маленький кесарь,-Улыбнулся Ли,-Сейчас я перевяжу твое плечо, как следует! Теперь я еще больше понимаю, что увидел в тебе ''Олененок'',-вы оба отважны до безумия.
-Чем вы напоили виконта Валме,-Поинтересовался Руперт, после того, как Вальдзее увел арестованного,-Что тот пустился в такие откровения?
-Это просто смесь понсоньи с кошачьим корнем,-Пояснил Ли,-Когда-то Хайнрих воспользовался такой, чтобы затащить меня в постель, а заодно,-и вызвать меня на откровенность. Тогда я был у него в плену. Но вытянуть какие-то секреты у него не получилось,-после допросов в ''Багерлее'' я привык не то что к подобным зельям, но даже к пыткам. Так что, он овладел моим телом, но не моим рассудком. Сначала он сердился, а потом мы даже подружились, и когда я был ранен во время переговоров, он за меня испугался и попросил моей руки, чтобы меня защищать. А свою колдовскую настойку подарил мне, чтобы я мог, без особых проблем, вытягивать из пленных противников нужные сведения!
-Вот, хитрый старикашка! А меня вы тоже вчера вечером этой гадостью угостили?
-Конечно, нет. Я хотел видеть тебя в истинном свете.
-Зачем?
-Чтобы понять, что Арно в тебе нашел.
-Ну, и какие выводы вы сделали?
-Ты умный и храбрый юноша! И, к тому же, очень симпатичный!
Лионель так же властно, как и раньше, завладел ртом Руперта, а его пальцы легко прикасались к перевязанному плечу, и эти прикосновения, как ни странно, уменьшали досадно ноющую боль. Руперт слышал от Арно, что у Лионеля с Эмилем были такие способности, и они нередко спасали его жизнь, когда, в детстве, он подолгу тяжело болел, а лекари разводили руками. Ли с Милем выходили его, когда он, однажды, в усадьбе Сэ, упал с очень высокого крыльца,-его толкнул кто-то из гостей,-и чуть не остался калекой. Им удалось его спасти и поставить на ноги. Эмиль, после этого, безумно боясь, что с ребенком опять что-нибудь случится, не отпускал его от себя и повсюду брал с собой. В результате, Арно так к нему привязался, что когда учился в ''Лаик'', безумно о нем скучал. Лионеля он тоже любил и уважал, но был не столь сильно к нему привязан, как к Эмилю, возможно, потому, что Ли продолжал жить своей собственной жизнью, где были шпионские игры, любовницы, любовники, придворные интриги, которые и привели к тому, что его сочли отцом ребенка королевы, во что поверила даже весьма скептичная графиня Арлетта.
-А что с принцем Карлом?-Поинтересовался Руперт после поцелуя,-И вы, действительно, его отец?
-Катарина Ариго,-Скривил губы в едкой насмешке Ли,-Была редкостнейшей лгуньей. Такую змею надо еще поискать! А в отцы своих детей она кого только ни записывала,-и герцога Алву, и Джастина Васспарда, и генерала Оскара Феншо, и даже Эмиля, хотя, беднягу Миля никогда к женщинам особо не тянуло. Он может с ними флиртовать, писать им длинные, романтические письма, но затащить их в постель,-этого, точно, не будет,-просто в силу природной особенности,-Миль из ''отмеченных''. Поэтому, в постели ему всегда будет нужен мужчина. С Карлом ничего дурного не произошло. Но герцогиня Ноймаринен, хорошо зная привычки супруги своего трагически погибшего брата, не особенно рвалась о нем заботиться. К его сестрам, Анжелике и Октавии, она относится еще туда-сюда, хотя, больше ими занимается Леона, вдова ее старшего сына. Карла же она пыталась спихнуть Урфриде,-но представьте себе Фриду! Она своих детей иметь никогда не хотела,-так, зачем ей чужой? В общем, в итоге всех этих перипетий, мальчик оказался у меня. Я приставил к нему Александра. Он очень добрый парень, хорошо относится к детям и ребенку с ним уютнее и спокойнее.
-У Александра,-Заметил Руперт,-Весьма экзотическое прошлое.
-Это мне хорошо известно,-Улыбнулся Ли,-Но я не считаю, что он может научить ребенка чему-то дурному. Он достаточно много времени провел с Арно, обучая его фехтованию и карточным играм, но ничего дурного малыш от него не нахватался Так что, не думаю, что он может дурно повлиять на Карла.
-А вы не боитесь, что Арно может обидеться и не принять брата?
-Не боюсь. Он очень добрый мальчик. Гораздо больше я опасаюсь, что это будет трудно принять Эмилю. Он ведь привык, что Арно у нас один, и его это вполне устраивает. Он растрачивает всю свою любовь на ''Олененка'' и другое дитя может не принять.

Лионель зря опасался, что Эмиль может плохо отнестись к его ребенку. Вскоре после того, как Ли отбыл в Гаунау, граф Лэкдеми пригласил Александра Вальдзее к себе на службу, а юного принца окружил всяческой заботой. Похоже, что он уже прекрасно понимал, чей это ребенок, и махнув рукой на похождения разгульного братца, взял мальчика, о котором никто не проявлял особого желания заботиться, под свою опеку.
Олаф, узнавший от Руперта о своем родстве с кесарем Дриксен, только плечами пожал.
-Если даже это и так,-Проворчал он, не отрываясь от работы над очередной ювелирной безделушкой,-Я не такой сумасшедший, чтобы броситься в Эйнрехт, требовать корону. Я уже привык жить просто и спокойно. У меня есть ты и мой друг Ротгер. Вы-моя семья, а политические интриги,-это не для меня!
Арно о своем приключении с Лионелем Руперт ничего не рассказал. Это была странная случайность, причуда судьбы, с ''Олененком'' же его связывала настоящая любовь. Опасения у него вызывало только то, что граф Савиньяк так просто его не забудет,-Лионель был не их тех, кто мог скользнуть по краю чьей-то судьбы и отойти в прошлое. А это значило, что ожидать от него можно всего, что угодно,-и это вызывало некоторое беспокойство. Оставалось лишь надеяться, что маршал Ли, сочетавшись браком с королем Гаунау, все-таки, не станет разрушать счастье своего сына, который уже и так пережил немало, и очень хотел обрести спокойствие и радость жизни с любимым человеком.

 Посещать Отто Бюнца Руперту было крайне неудобно, поскольку, он ощущал жуткое неудобство, из-за того, что однажды между ними произошло.  
Причиной его отчаянного, неосмотрительного и легкомысленного поступка было то, что он тогда был просто безобразно пьян, и, к тому же, хотел стереть, и с души, и с тела следы того, что сделал с ним Бермессер, который жестоко надругался над ним, когда корабли Западного Флота стояли на ремонте в Метхенберге. После этого страшного происшествия, Отто выхаживал его, и, однажды, напившись, Руперт решил, что забыть о насилии можно, сблизившись с человеком, который не вызывает у него отвращения.

Теперь ему было очень стыдно, что он повел себя с Отто, как портовая, девка, и, если бы ему не было нужно передать Отто распоряжения командующего, он ни за что не сунулся бы на ''Весеннюю Ласточку''.

Отто встретил его, просияв своей обаятельнейшей улыбкой.
-Ужасно рад, -Весело проговорил он, -Тебя видеть!
-У меня пакет от командующего, -Торопливо отвечал Руперт, которому хотелось как можно скорее откланяться, -Вот, пожалуйста, распишитесь о получении!
-Хорошо, распишусь, -Отто, явно, заметил его смущение, -Но позвольте, дорогой лейтенант, показать вам нечто интересное!

Он провел Руперта в свою каюту, где тот увидел темноволосого юношу, почти мальчишку, и, явно, южанина.
-Вот, отбил бедного парня у пиратов, которые похитили его, когда он имел неосторожность кататься в шлюпке, одиночку, -Сообщил Отто, -Кстати, он из марикьяре, служащих у фрошеров. Он не просто какой-то мальчишка, -это адьютант командующего фрошерского флота, адмирала Альмейды. Поэтому, пираты его и захватили, -надеялись на приличный выкуп.
-Ничего себе! -Покачал головой Руперт, -Повезло, так повезло! Хотя, хлопот с ним, наверное, немало!
-Сначала было трудно, -Кивнул Бюнц, -Но потом мы подружились!
-То есть, -Иронически подумал Руперт, -Переспали, и, может быть, уже не раз!
-Берто, позволь тебе представить, -Отто тронул юного марикьяре за плечо, -Это мой приятель, лейтенант фок Фельсенбург, адьютант командующего ''Цур-Зее'', внучатый племянник кесаря Готфрида!
-Ну, ну, хватит перечислять мои титулы, -Осторожно прервал его Руперт и обратился к гостю Отто, -Вы понимаете дриксенский?
-Понимаю, -Кивнул юноша, -Нас учили вашему языку в ''Лаик'', и эр Рамон тоже заставляет меня учить языки.
-А я учил талиг дома, -Признался Руперт, -А уж кэналлийский, на котором говорят на Марикьяре, и вовсе не знаю. В общем, образование у меня так себе! А вы, правда, служите у Альмейды?
-Служу, -Кивнул Альберто, -А вы, хотите отправить меня в тюрьму для пленных?
-Если Отто спас вас от пиратов, -Отвечал Руперт, -Значит, вы не пленный, а гость, и вас скоро вернут вашим!
-Знаете, что? -Осторожно вмешался Отто, -Давайте немного выпьем!

''Немного'' оказалось весьма приличным, -Бюнц разлил касеру по большим пивным кружкам.
Вообще, Руперт пить не очень любил, но если Отто предложил, отказываться выпить совсем было неудобно, и лейтенант, чтобы не выглядеть слабаком и неженкой, постарался выпить все содержимое своей кружки одним махом. Рот и горло обожгло, как будто огнем, а голова закружилась. Отто плеснул ему и Альберто еще касеры. Руперт заметил, что, пожалуй, хватит, но Бюнц проворчал:
-Это всего лишь вторая кружка! В конце концов, моряк ты или трепетная фрейлейн?
Обиженный Руперт залпом опрокинул еще одну кружку, а потом, -и еще.

Когда же вся компания уже изрядно выпила, Отто, взяв в руки большое перо из крыла чайки, предложил:
-Давайте сыграем! Я бросаю перо, и те, между кем оно упадет, должны поцеловаться!
Руперт хотел возразить, что это нехорошо и не приличествует офицерам флота, но Бюнц, подняв перо, крутанул его в воздухе, и оно, немного покружив, упало между Рупертом и Альберто.
-Ну, что ж,-Хмыкнул Бюнц,-Давайте!
Руперт опять попытался возразить, да и Альберто, явно, смутился, однако, Бюнц подтолкнул их друг к другу. Тогда Салина, прижав Руперта к себе, завладел его ртом. Для Руперта это было слишком,-так жадно и нагло его не целовал еще никто! Все это было ужасно и непристойно. Что сказали бы его родные, увидев, что его целует парень,-да еще и офицер вражеского флота?! А этот наглый мальчишка еще и так стиснул его, обнимая, в по-медвежьи крепких и сильных лапах, что у Руперта мелькнула мысль, не согрешила ли мать этого фрошера с королем Гаунау, поскольку, Хайнрих выглядел самым настоящим медведем, и этот мальчишка тоже был таким же сильным и крепким.

Потом вся компания переместилась на ковер, кстати, из мехов гаунаусской рыси, и опять выпили, Отто целовал его и Берто, а молодой фрошер, смеясь, требовал еще вина. После касеры, в ход пошла ''Дурная кровь'', а Берто, уже совсем пьяный, полез к Руперту целоваться, поглаживая пальцами его шею, потом рука нырнула к Руперту за пазуху, легонько трогая соски. Фельсенбург вновь попытался сказать, что это нехорошо и неправильно, однако, его рот был заткнут поцелуем, и он сам был вынужден неумело на поцелуй отвечать. Обнаглевшие Отто и Альберто принялись раздевать его и друг друга. Вскоре Руперт был совсем обнажен, и парни тоже.
-А ты красивый!-Заметил Альберто, погладив его живот,-Такой изящный!
-Все это ужасно!-Пробормотал Руперт,-И я не люблю по-гайифски!
-Я тоже,-Признался Берто,-Но ты такой красивый!
-Тебе понравится,-Заметил Отто, вытягивая из волос Фельсенбурга ленту, которой они были завязаны,-Вот, увидишь!
Что-то возразить Руперт не сумел, поскольку, Альберто, раздвинув его губы пальцем, начал ласкать его во рту, а Отто взялся за его тело, трогая то живот, то соски, Берто же, одной рукой лаская его рот, другой проник между ногами, и крепкие пальцы марикьяре сжали его пах, заставив прикусить блуждавший во рту палец. Когда же Альберто коснулся пальцами его члена, потрогав головку, а Отто, одновременно, ущипнул его соски, что было довольно болезненно, но и, как ни странно, очень приятно, Руперт испугался, что может палец Альберто просто прокусить. Он заерзал, подставляясь под руки Бюнца, и тот его опять ущипнул, после чего, провел кончиками пальцев по его соскам, заставив Руперта зашипеть, запрокинув голову на плечо Отто, который осторожно прикусил мочку его уха. Берто опять погладил головку его члена, и с губ Руперта сорвался вскрик, поскольку, это была пытка, сладостная пытка. Отто поцеловал, прикасаясь языком, его шейный позвонок, заставив Руперта глубоко вздохнуть и застонать. Его ласкали повсюду, заставляя стонать, поскуливать и просто бесстыдно выгибаться, умоляя ласки и поцелуи продолжать. Ему было очень стыдно, и, в то же время,-безумно хорошо.
Перевернув его на живот, Отто и Берто взялись за его спину и ягодицы, пощипывая, целуя, тиская, поглаживая и полизывая, заставив его раздвинуть ноги. Такого бесстыдства Руппи никогда не знал. Он был благовоспитанным мальчиком из приличной семьи, и ему говорили, что любовью занимаются ради продолжения рода, а все остальное,-грех и порочные страсти. С продолжением рода в его семье все было вполне в порядке,-у него были две младших сестрички и братишка, герцогская семья жила, действительно, более, чем добропорядочно. И вряд ли его матушке понравилось бы то, что сейчас вытворял ее старший сын. Скорее уж, она была бы в ужасе. И в недоумении, как он, вообще, мог себе такое позволить.
От прикосновения Берто к своему ''входу'', Руперт, и вовсе, растерялся. Он, наследник одной из самых знатных фамилий в Дриксен, внучатый племянник кесаря, позволит себе близость с марикьярским парнем,-да еще и с лейтенантом фрошерского флота?!
-Ну и что?-Возникла в голове откуда-то ехидненькая мысль,-Зато, будет, о чем вспомнить!
Фельсенбургу хотелось что-то этой мерзопакостной мыслишке ответить, однако, получилось лишь какое-то жалкое ''Брысь!'', поскольку, длинные и сильные пальцы Берто проникли в него. Он попытался вырваться, но Берто, поцеловав его между спиной и шеей, тихонько проговорил:
-Не бойся! Расслабься и все будет хорошо!
Смазанные чем-то скользким,-похоже, конопляным маслом, которое применялось при лечении ожогов,-пальцы, хозяйничая внутри, коснулись какого-то очень чувствительного места, заставив Руперта, опять выдохнуть невольный стон, вцепиться в густой мех, на котором он лежал.
Когда же пальцы сменились весьма внушительных размеров мужским достоинством Берто, Руперт, охнув, попытался вырваться, однако, Салина его удержал, целуя его виски, шею, уши, прикусывая чувствительные места между шеей и плечами, полизывая шейные позвонки, и шепча ласковые слова, в том числе,-и на кэналлийском. Руперт этого языка не понимал, но чувствовал, что Альберто шепчет ему какие-то нежности.
Первые болезненные ощущения, в конце концов, прошли, а движения Берто внутри стали доставлять удовольствие. Самого Альберто подталкивал Отто, овладевший юным марикьяре, что усиливало толчки Берто внутри, и возбуждение в скрытом месте, которое Салина обнаружил, еще смазывая Руперта, для которого все это было совершенно необычно. У него не было никакого опыта в подобного рода вещах, единственным,-и очень неприятным,- случаем близости с мужчиной было насилие со стороны Бермессера. И вдруг он оказался сразу с двумя парнями. Причем, один из них был противником. Хотя, в отношениях флотских офицеров Талига и Кесарии все очень странно перепуталось. Причем, так, что никаким кошкам не распутать. Командир Руперта, адмирал Олаф Кальдмеер, иногда, как говорили, тайком грешил с одним из самых причудливых морских офицеров Талига, Ротгером Вальдесом, Отто, еще до Альберто, ''мутил'' с другим служившим Талигу марикьяре,-адмиралом Рамоном Альмейдой, который соблазнил Бюнца, когда тот был в плену. Похоже, что Отто даже влюбился в Рамона, и, однажды, страшно разозлился, узнав, что Рамон связался с одним из своих,-белокурым и очень красивым графом Лионелем Савиньяком. Бюнц жутко ругался, угрожая когда-нибудь повыдергать Савиньяку ''белобрысые патлы'',-тем более, что Лионель Рамона совсем не любит, он шлюха, и ложится под кого попало из корыстных интересов, у него были отношения с принцем Фридрихом, большим любителем белокурых потаскух. Видимо, Савиньяк, действительно, чем-то задел чувства фрошерского адмирала, а Бюнца, тем самым, заставил отчаянно ревновать.
Берто, двигаясь внутри Руперта, и, одновременно, принимая в себя Отто, ухитрялся еще и ласкать, и целовать Фельсенбурга, которого все это заставляло отчаянно извиваться под фрошерским лейтенантом, пока он не почувствовал нечто, вроде взрыва внизу живота, сам же Альберто, излившись, упал на спину Руперта, прикусив его плечо.

Очнувшись же, Руперт прчувствовал легкое прикосновение к своей спине, между лопаток.
-Красивый,-Услышал Руперт тихий шепот,-Такой изящный! У меня никогда еще такого не было! Когда-нибудь возьму в плен и увезу на Марикьяру!
-Еще чего!-Фыркнул Руперт,-Так я тебе и сдался!
-Извини,-Смутился Берто,-Но, вообще-то, ты мне, правда, ужасно нравишься! Ты красивый, изящный и стройный, у тебя милый, такой смущенный взгляд и очень нежная улыбка! Ты просто очарователен!
Притянув Руперта к себе, фрошерский лейтенант вновь крепко его поцеловал.
-Бедный Руппи!-Хихикнул вытянувшийся рядом с ними Бюнц,-Он спит уже совсем!
Руперт, действительно, был уже сонным, и, в конце концов, прильнув к Берто, потихоньку уснул.
А проснулся, почувствовав, что его телом опять завладели. В этот раз, в нем был Отто, Берто же просто бесстыдно ласкал его ртом, а крепкие пальцы юного марикьяре то пощипывали его соски, то крепко, до красных пятен, стискивали его бедра. Отто, двигаясь в нем, ласкал его бока, то полизывал, то покусывал шею и плечи, а Руперт, сам не зная почему, покорно подставлял шею под легкие, возбуждающие укусы, громко постанывая, и вцепившись руками в плечи Берто.
-О, Создатель, какой ужас!-Думал Руперт, изнывая от непристойных ласк, поцелуев и движения Бюнца внутри,-Что будет, если обо всем этом узнает адмирал Кальдмеер?! Эти двое обращаются со мною, как с дешевой портовой девкой! Хотя, такое даже не всякая потаскуха проделывать с собой позволит! Ну, почему мое тело растеклось лужицей перед этими наглыми развратниками?! Чего ему не хватает?!
-Руппи, детка,-Услышал он отчаянный шепот Отто,-Как же ты прекрасен!
Похоже, что услышавший это Берто, явно, заревновал, и, с досады, стиснул его член зубами, из-за чего Руперт, вскрикнув, излился в рот лейтенанта Салины, прильнув к его плечу, а Отто, кончив, уткнулся лицом в его макушку.
Потом все трое долго лежали неподвижно, обессиленно раскинувшись на меховом ковре, напоминая выброшенных на берег рыб.

После этого приключения, у Руперта несколько дней ныло все тело, но эта боль была, скорее, приятной, чем досадной. Олафу о случившемся Руперт ничего не рассказал. Ему не хотелось, чтобы адмирал счел его потаскухой.
А потом Руперт получил записку от Бюнца, в которой тот сообщал, что переправил Альберто домой, однако, тот, перед тем, как покинуть ''Весеннюю Ласточку'', просил передать Руперту, что не прощается, и не оставил своей идеи, когда-нибудь увезти его на Марикьяру.
-Еще чего!-Прочитав записку, сердито подумал Руперт,-Конечно, Берто,-парень отважный и симпатичный, но куда-то увозить меня против моей воли,-это, все-таки, слишком! Втянул меня Бюнц в историю! Пускай теперь, в случае чего, помогает выкрутиться! Вот, отправлю его самого на Марикьяру, собирать апельсины и ублажать мальчишек! Хотя, возможно, ему это понравится, и он там свое счастье встретит! Хотя, с другой стороны, будет жаль расстаться с Отто, поскольку, он может помочь иногда неплохо развлечься!
От мыслей о таких развлечениях, Фельсенбург порозовел лицом и скорее отвернулся, сделав вид, что внимательно рассматривает карту, чтобы вошедший в кают-компанию Олаф его подозрительного смущения не заметил.

https://ficbook.net/readfic/8734278/22308920

«Импровизация для двух шпионов с оркестром». 

Эмиль Савиньяк, Лионель Савиньяк, Фридрих Дриксенский, Александр Йонг. 

Арлетта Савиньяк, Эмиль Савиньяк, Арно Сэ, Руперт фок Фельсенбург. 

Хайнрих Бербрудер, Эмиль Савиньяк, Лионель Савиньяк, Рокэ Алва, Ротгер Вальдес, Арно Сэ, Руперт фок Фельсенбург. 

«Красный Камзол»: 

https://ficbook.net/readfic/8092391 

«Твои любимые цветы»:

 http://galtara.ru/authors/kostr/drabbly_roke/lionel?p=2#text